Мы с Драко дотащили поскулившего Нева (проф сразу наложил на него обезболивающее заклятье, но Неву хватило вида своих рук) до колдосестры и хмуро следили за его лечением.
Я вздохнул.
— Хорошо денек начался… меня старшаки прибьют. Сотня баллов! За один урок зелий!
— Ты дал в нос слизню, — хмыкнул Драко. — На гриффиндоре это подвиг, простят.
Я поморщился, вспомнив рыжего Уизли.
— Знал бы, не лез… — буркнул под нос себе. — Чего он меня вором-то обозвал?
Дверь в Больничное Крыло хлопнула и влетела Гермиона.
— Мальчики! Невилл! Как вы…
— Тихо! — рявкнула в нашу сторону колдосестра и девчонка тут же смолкла, плюхнувшись рядом с нами на кровать, покосившись на стоявшего перед врачихой Невилла.
Тот уже не ревел и не плакал, а жуткая краснота и пузыри на его руках уже ушли. В общем, колдосестра намазала его руки специальной мазью, и выставила нас четверых вон. И ладненько. Только за дверью Драко и соизволил ответить мне.
— Есть такое убеждение, что грязнокровки воруют магию у настоящий волшебников.
Я обалдел.
— Чего?! Это как?
Драко пожал плечами.
— Как вампиры. Они же не все питаются кровью, только низшие. Остальным достаточно «выпивать» энергию из тела.
Охренеть… здесь еще и вампиры есть…
— Ничего я не пью! — возмутился я. — И никакой я не грязнокровка!
— Твои родители маглы? — спросил Драко. — Значит, для чистокровных ты грязнокровка. Хотя в глаза все будут называть маглорожденным.
Я разозлился. Гады! Гермиона слушала нас с возмущением.
— Это дискриминация! Так разумные люди себя не ведут! — заявила она.
— Успокойся, Грейнджер, — пожал плечами белобрысый. — Ты же Грейнджер, из младшей ветви Дагворт-Грейнджеров. Тебе ничего не грозит.
— Причем тут это? — нахмурилась она. — Это ни о чем не говорит! Мало ли Грейнджеров на свете. Может мы просто однофамильцы…
Драко явно едва удержался, чтобы не покрутить пальцем у виска.
— Грейнджер, — закатил он глаза. — Ты уверена? На твоем месте я бы проверил, раз мне не веришь.
— Ну, и как по-твоему я должна это сделать? — покрутила носом девчонка.
— А письмо написать? — предложил я очевидное.
— Да, конечно, написать человеку, которого я знать не знаю! Здравствуйте, сэр! Вы случаем не знаете, родственница я вам или нет? И что он мне ответит? Что я его денег и положения захотела! Вот еще! Взрослый только это и подумает, а я навязываться не хочу! И не буду, ясно?!
— Очень интересно, — мужской голос рядом заставил Гермиону чуть ли не подпрыгнуть с невнятным писком. — Обязательно передам эти слова, внуку!
С нарисованного портрета нам кивнул старик в белом судейском парике и важно проплыл мимо за раму. И исчез.
— Говорящие портреты… — пробормотала Грейнджер. — Он же… не серьезно?
— Боюсь, нет, Грейнджер, — усмехнулся Драко. — На твоем месте, я бы начал боятся.
Судя по испуганному личику девчонки, она уже начала боятся. Наверно уже жалеет, что рот открывала. Но лично я бы не отказался от родства с волшебником. Если тебя один раз назвали вором — попробуй, докажи обратное! Отец сказал сразу — за такое бить в морду и не смотреть, кого ты бьешь. Пусть назовут агрессивным, психом, трусом, бьющим лишь слабых и мелких… за такое бить! После удара, мало кто вспомнит за ЧТО ты ударил. А то, что обвинили в трусости… а ты дерись, сынок. Трус — не дерется, он прячется, шныряет за чужими спинами.
Я подозревал, почему отец на самом деле не любил Поттера… но на деле дорогой братец вовсе не был трусом. Я это точно знал… но вот ударить исподтишка, это запросто! Или состроить тоскливую рожу сироты, чтобы виноват был ты, а не он, бедный и слабый. Слизень, как есть…
… На чарах за свое первое эссе получил «Слабо». В обычной школе это было бы «-С». Я только вздохнул. Не люблю писать, хоть писать и проще, чем говорить. Так всегда было — за письменные работы и за ответы вслух были отвратительные оценки, но когда дело доходило до практики я мог уделать любого отличника. На том и выезжал… по крайней мере, если бы не Хогвартс, отправился бы в школу отца — в «Вонингс». Туда со скрипом, но приняли.
Вот тут тоже самое…
— … все помнят, разученные движения? Итак, попробуем сотворить самые простые чары — «Люмокс», и «Нокс». Мистер Финниган, прошу!
Том жил с нами в одной комнате, но мы не дружили. Он больше общался с Дином Томасом, мулатом. Дин был веселым парнем, но почему-то меня откровенно недолюбливал. Не знаю, почему. Не ссорились, не дрались, ничего такого! А, да ладно…
Финиган встал, и взмахнул палочкой: