Мы успели вовремя. Музыканты уже были на месте и облегчённо вздохнули, увидев меня. У них была скрипка, флейта и две электрогитары с колонками. Они настроили свою аппаратуру. Мне протянули семиструнку. Мы сразу об этом договорились.
Пока шли приготовления, пара окон дома, где жила Стелла, открылись. Оттуда высунулись любопытные женские лица. На один из балконов второго этажа вышел мужик в майке и трениках. Все с любопытством смотрели на нас. С Лерой здоровались и она тоже. Стелла жила на втором этаже. Окна были открыты. Значит должна стопудово услышать. Ночью как раз прошёл дождик и сейчас было свежо. Солнце встало. Лере дали бубен, а Димке погремушки. Я заиграл на гитаре. Меня поддержала скрипка. Остальные пока молчали.
Ке белла коска наюнарте соле
Нарья серена доппо на тэмпэста
Пеларья фреска паре джа нафесто
Ке белла коска наюнарте соле
По мере того, как я пел, в дело вступали остальные музыканты. Парни хорошо играли, просто блеск. Начала звенеть бубном Лера и трясти погремушками Димка. У них не совсем получалось в так, но на это было наплевать. Главное, что дети были довольные. Ну а что? Они участвовали в настоящем шоу! Увидел прилетевших на жигулях родителей Стеллы. Они с ходу уступили в дело хлопая в ладоши в такт песни. Степан Ильич показал мне большой палец, типа – молодец! В окна стали выглядывать остальные жильцы. Выходили на балконы. Так же выглядывали и в соседних домах. Немногочисленные прохожие останавливались, начинали снимать на сотовые. Наконец в окне квартиры Стеллы показалось заспанное лицо администратора Светланы. Увидев нас и особенно меня, её глаза стали как блюдца, она моментально исчезла. Через полминуты выглянула Стелла. На ней был шёлковый халатик.
О соле, о соле мио
Ста фронт а те, ста фронт а те!
Надрывался я, играя на гитаре. Тут же начал петь по-русски в переводе:
Как ярко светит после бури солнце,
Его волшебный луч всё оживляет.
И к новой жизни травку пробуждает,
Как ярко светит после бури солнце.
Но есть другое солнце, что на много краше,
И это солнце лишь для одного.
Моё ты солнце, о моё ты солнце
Твой светлый лик, что нет его прекраснее!
Недалеко от нас остановилась полицейская патрульная машина. Из неё вышли двое полицейских. Смотрели на нас и улыбались. Один из полицейский поднял руку, приветствуя Стеллу. Она ему помахала. В окне вместе со Стеллой выглядывала Светлана и ещё одна молодая женщина.
О соле, о соле мио
Ста фронт а те, ста фронт а те!
Наконец я спел последний куплет. Музыка смолкла. Нам аплодировали. Стелла смеялась, тоже хлопала в ладоши. Она уже увидела и свою дочь, и своих родителей.
- Стелла! – Крикнул я. – С добрым утром! И с днем рождения.
- С днем рождения, мама! – закричала Лера. Стеллу стали поздравлять соседи.
- Стелла, с днюхой! – Крикнул ей тот самый полицейский, который здоровался.
- Спасибо, Петь. – Ответила она. Благодарила всех, кто её поздравлял. Народа прибавилось. Я стоял улыбался. Она смотрела на меня.
- А что ещё споёшь?
- А что хочет Её Величество?
- Песню про любовь! – Крикнула Светлана.
- Пожалуйста! Но прежде подарок!
Взял с байка букет, завёрнутый в бумагу. В обще-то здесь было не высоко. Я полез по водосточной трубе. Долез до второго этажа. Нас разделяло окно кухни. Я кинул ей свой подарок. Она поймала. Развернула. Народ опять захлопал. Быстро слез.
- Ну, Стелла, - засмеялся мужик на балконе в трениках, - такого здесь ещё не было. Серенада с самого утра! Молодец, парень!
- Парни, «Глаза летней ночи» Серебрякова знаете? – Спросил музыкантов.
- Знаем. Недавно играли. – Ответил гитарист.
- Тогда погнали!
Пусть хранит тебя бог, пусть моя любовь
Согревает тебя в самый зимний день.
Пусть печаль и туман не опуститься вновь,
И не станет тревожить дня вчерашнего тень.
Будет солнечный свет, будут таить снега,
А в глазах твоих летняя ночь.
Будем снова с тобой мы привычно сбегать,
От бесцветного времени прочь.
Я пел и смотрел в её глаза. Она прижимала букет и тоже глядела на меня. Улыбалась. Лера с Димкой во всю наяривали на своих инструментах.
Пусть хранит тебя бог, пусть моя любовь
Станет ветром прохладным в неистовый зной,
Станет музыкой светлой, волнующей кровь.
Станет песней, в которой я только с тобой.
Нас продолжали снимать на сотовые. Народа прибавлялось. Тем более, день был выходной. Теперь уже во всех окнах был народ.
И конечно, дай бог нам, поменьше разлук,