– Полина? – за спиной раздался знакомый, но давно не слышанный голос.
Она повернула голову и растерялась. Перед ней стоял мужчина неопределённого возраста. Знакомые черты лица выдавали Стаса, но потускневшие глаза, седые волосы, потёртая одежда и изнеможённый вид не соответствовали образу молодого мужчины, который Поля сохранила в своей памяти.
– Привет! – с искренней улыбкой и теплотой в голосе поприветствовала его Полина, а в голове вскользь быстро промчались мысли: «Что случилось? Куда подевался тот человек?»
Как хорошо, что дисциплинированный балет уже давно выработал навык скрывать свои истинные эмоции. Никаких реакций на лице, только сдержанная миловидность. Вы можете кричать на неё, ругаться, даже унижать или обижать, но в лице не заметите ни малейшего изменения. Никакой растерянности, смущения или того хуже – обиды. Только сдержанность и исконно, годами наработанная приятная и безмятежная улыбка.
Станислав выглядел плохо, даже очень. Уставшим и измотанным жизнью. Полине даже стало как-то не по себе от такого неожиданного преображения знакомого музыканта. Не то жалость, не то стыд за другого внезапно овладели ею.
Поцелуи приветствия, и Стас, возвращая к жизни своё былое обаяние, на одном дыхании предложил:
– Ну что, идём? Прогуляемся на свежем воздухе? Я тебе такой город покажу, который не все гиды даже знают.
– Да, конечно, мне так хочется и погулять, и узнать, что ты, как ты? – поддержала предложение балерина, стараясь вести себя так, словно и не было этих долгих лет расставания и они, как после занятий, лишь вчера пили вместе кофе за углом в кондитерской.
– Полина, скажи, пожалуйста, у тебя деньги есть? – смущённо спросил Стас, остановив её в фойе.
– Конечно. Тебе надо одолжить?
– Нет, нет, что ты! Я только хотел уточнить. Вероятно, мы с тобой попадём в такое место, где платный вход, – совсем как в студенческие годы, продолжал он.
– А паспорт с собой взяла? При входе в клуб его попросят показать.
Заметив очевидное лёгкое смущение балерины, успокаивающе добавил:
– Да не бойся ты, с удовольствием угощу тебя пивом. Идём!
Полине хотелось как можно быстрее покинуть фойе гостиницы. На фоне антикварной мебели, огромных букетов искусственных цветов в китайских вазах и ещё красивого красного ковра их встреча со Станиславом выглядела нелепо.
Лишь только старые приятели пересекли 6
th
avenue, Полина полностью пришла в себя и начала задавать вопрос за вопросом:
– Рассказывай, как ты? Где и с кем играешь? Женат, а дети есть?
Вопросов было задано слишком много и последовательно ответить на них не было никакой возможности. Стас начал свой рассказ так, как ему хотелось:
– У меня – рак, – совершенно спокойным тоном, словно о ком-то другом, коротко и прямо начал он, и тем же отдалённым голосом, будто рассказывая о вчерашнем ужине, продолжил: – Пять лет назад мне всё удалили, и теперь приходится постоянно проверяться, стоять на учёте, сдавать анализы. Пока всё нормально, только метастазы успели съесть бедро, и пришлось сустав заменить.
Станислав рассказывал историю своей болезни с таким упоением и подробностями, что даже балерине, видавшей за свою жизнь много разных страшилок вблизи, было как-то не по себе.
«Людей смущает слишком большое количество физиологических подробностей», – про себя думала она. – Это как фотографии истертых и искалеченных пальцев ног после пуантов. Всё же есть некоторые нюансы и жизненные моменты, которыми не следует открыто делиться, а тем более выставлять их напоказ». Так и сейчас Полину смущал затянувшийся рассказ о результатах анализа крови, и ей хотелось как можно скорее поменять тему.
– Ты молодец, не сдаешься, и, я правильно тебя поняла, выздоровел? А что с музыкой? Где и с кем играешь?
Стас словно не слышал её реплик и повторившегося вопроса о музицировании. С ещё большим энтузиазмом и деталями, он смаковал свою болезнь. К счастью, в этот момент 45 street упёрлась в сверкающий огнями Time Square. Внезапно представшее пред глазами зрелище поразило обоих. На огромных рекламных экранах безостановочно транслировали анонсы будущих фильмов, а вперемежку с ними – рекламные ролики бытовой техники, которая непременно должна оказаться в доме каждого обывателя. Свет, шум, толпы людей.