— Как-то не успели, — ответил Сергей, — нас, по всей видимости, кто-то раскусил. Не успели войти, как на нас накинулись, связали и вот сюда поместили. Кстати, здесь, как я слышал, есть подвал. Нам бы туда пройти.
— Значит, пойдём на первый этаж, а там посмотрим, что да где.
Спустившись вниз, поняли, что драка закончилась, поскольку народ собрался в зале и начал кучковаться у стойки. На нас не обращали никакого внимания.
Я заметила неприметную дверцу под лестницей.
— Эй, — позвала своих спутников, — нам вроде бы сюда, — спускаясь вниз, показала на дверцу.
Открыв проход, мы очутились в полутёмном коридоре. Не успели пройти и нескольких шагов, как услышали за спиной чей-то голос:
— Пленники сбежали. Никто не видел, куда они подевались?
— Кажется, я видел, вроде кто-то в подвал спускался.
— Подоприте дверь. Есть захотят, сами выйдут.
Дверь заскрипела, закрылась, в коридоре стало ещё темнее.
— Снова влипли, — констатировала я удручающий факт и выудила из недр наряда фонарик, заботливо прихваченный мной в будущем.
— Теперь не пропадём, — заявил Семён, поочерёдно заглядывая в двери, выходившие в коридор, — никого и ничего. Бочки какие-то.
Внезапно я уловила какой-то шум в одной из комнат, заваленной рухлядью.
— Кто здесь?
В ответ непонятное мычание.
— Эй, ребята, здесь кто-то есть. Помогите ящики убрать.
Мы разобрали завал и увидели двух связанных девушек.
— Кто вы? — вытащив кляпы, спросил Семён.
Одна из девушек отдышавшись, ответила:
— Я — Прасковья, она, — указав на подругу, — Меланья. Служанки мы.
— Здесь, что делаете и почему вас связали?
— Сами не знаем. Прислуживали мы тут, еду да пиво с вином разносили.
— Может, видели или слышали чего? — поинтересовался Сергей.
— Я-то нет, — ответила Прасковья, а вот Меланья шепнула, что, мол, хозяин принял недавно женщину какую-то и велел запереть в чулане. Вот её я и приметила. Что с того? У нас часто такое случается, то одного привезут, то другого. Только в этот раз нас почему-то связали и здесь закрыли, да ящиками закидали.
— Так, показывай, где женщину держат.
— Так это по коридору прямо. Пойдёмте, — предложила одна из девушек.
Мы прошли за Прасковьей и упёрлись в неприметную дверь, запертую на тяжёлый засов.
— Она там, если куда ещё не перевели, — указала рукой девушка.
Семён отодвинул засов. Пахнуло затхлостью.
— Мария, посвети.
Я передала фонарик, и свет выхватил, сидящую в углу фигуру, Женщина испуганно вскрикнула и попыталась вжаться в стену.
— Не трогайте меня, я все бумаги подпишу.
— Не бойтесь, — протиснувшись вперёд, попыталась успокоить незнакомку, — мы не причиним вам вреда.
Женщина поднялась, подошла ко мне и зарыдала.
— Я уж и не чуяла отсюда живой выбраться. Сегодня ироды какие-то меня повязали, сюда привезли, угрожали. Сказали, если бумаги на имение не подпишу, то убьют.
— Вот с этого момента поподробнее.
— Зовут меня Елена Павловна. Приехала в столицу получить наследство. Тётушка моя скончалась и отписала дом в Петербурге да имение неподалёку.
Я уж и обрадовалась. В одной конторе все бумаги оформила. Стала жить поживать. Тут и жених появился. Правда, узнала потом, что жених-то аховый: всё своё имущество заложил и я не первая невеста у него. Мол, ищет он богатую, чтобы деньгами её завладеть. Я ему от ворот поворот, а он, пожалеешь! С этим и уехал. А сегодня меня повязали. Я уж и бумаги на имение согласилась подписать, но меня здесь заперли. Испугалась больно. Что делать-то?
— Пойдёшь с нами, постараемся помочь. Догадываюсь, чьих это рук дело.
Теперь бы от сюда выбраться. Эй, Прасковья, — позвала я девушку, — здесь случайно нет другого выхода?
— Вроде где-то был. Как-то раз через него бочки да ящики вносили.
— Давай, показывай.
Нас повели дальше по коридору. Вскоре мы упёрлись в глухую стену.
Пришли, значит!
— Ты точно уверена, что это здесь? — обратилась я к Прасковье.
— Точно, точно, отсюда бочки вносили.
— Подождите, — вмешался Семён, — здесь вроде что-то есть.
Он подошёл к стене и начал её осматривать. Затем наклонился, пошарил внизу.
— Ого, а вот и замок, — нажимая на рычаг, — обрадовал нас.
Стена медленно отъехала прямо в коридор. На нас пахнуло морозной свежестью. Всё, свобода! Мы прошли в образовавшуюся щель и оказались на улице. Где-то вдали виднелись огни. Много огней. Огней?! И это в Петербурге начала девятнадцатого века? Впрочем, всякое бывает. Может, праздник какой решили организовать. Ко мне подошла Прасковья.