Такими я видела их в день похищения Женевьевы. Правда, сон внёс некоторые коррективы в мои видения. Я оказалась около того самого дома, который видела в новостях. Вновь тоже окно под самой крышей и вновь мелькание теней. Внезапно зрение переносит меня внутрь той самой комнаты. Я вижу Александру и Женевьеву. Подруга мечется по комнате, и мне кажется или же я слышу на самом деле, будто бы она повторяет одну и ту же фразу:
— Надо позвонить Машке. Надо позвонить Машке. Она что-нибудь придумает!
Я недоумеваю, как можно позвонить из прошлого, там же нет связи. Наконец, Женевьева садится на кровать и из недр наряда достаёт телефон. Я отчётливо слышу звонок, машинально беру трубку.
— Слушаю.
— Машка, это ты? — доносится голос Женевьевы, — Машка, помоги, мы заерзаем. Ещё немного и всё…
Голос прерывается. Смотрю на сотовый. Выключен! Странно. Сплю, сплю, сплю. Перевернулась на бок и закрылась одеялом с головой подальше от ночных кошмаров. Не тут-то было. Вновь вижу себя в Петербурге. Почему-то бреду в одном платье вслед за удаляющейся женской фигурой, которую никак не могу догнать. Мне кажется, я знаю ту женщину, и она может помочь мне и моим друзьям, но та, как неуловимый призрак, движется вперёд, не давая мне возможности приблизиться к ней. Ускоряю шаг, кажется, стоит протянуть руку, и я схвачу незнакомку за рукав платья.
Из сна меня вытащил стук в дверь. Слышу голос Семёна:
— Мария, пора вставать, скоро выходить.
Доносится запах свежесваренного кофе. Уже лучше. Можно взбодриться.
После завтрака выезжаем к месту встречи. Там нас поджидает Шарль.
Покупаем билеты и приблизительно через полчаса мы уже на месте.
Выходим на маленькой, ничем не примечательной станции.
— Пойдёмте, — потянул нас Шарль, — нужно успеть на автобус. Так будет быстрее. Ехать где-то с час, а там и до погоста рукой подать.
Действительно минут через сорок проехали заброшенную деревушку и Шарль попросил остановиться около небольшой рощицы, за которой виднелись покосившиеся кресты.
— Нам сюда, — указал он на едва заметную тропинку, протоптанную такими же путниками, как и мы.
Идти пришлось недолго.
— Ждите, — остановил нас Шарль, — пойду, проверю, а уж потом и вы за мной.
Прошло минут пятнадцать, а нашего спутника всё не было. Я уже начала волноваться и собиралась идти на поиски, когда появился растерянный Шарль.
— Могилы и памятника нет, — выпалил он, подходя к нам.
— Как это нет? — удивился Сергей, — а ты точно место запомнил?
— Конечно, я каждое лето приезжаю сюда навестить последнее пристанище друга. Три года назад я заказал гранитный памятник и установил его на могиле Поля. Памятник был. Последний раз я приезжал сюда в конце августа.
Сейчас там пустое место. Даже холмика не видно. Вот нашёл там.
Шарль протянул небольшой свёрток.
— Что в нём?
— Не имею ни малейшего понятия. Лежало на том месте, где был памятник.
Я развязала бечёвку и увидела книгу в красном сафьяновом переплёте.
— Стойте, — вклинился Сергей, — кажется, мне знакома эта книга. Мария, открывайте, посмотрим, может, удастся что-то узнать.
Я раскрыла книгу, но та была заполнена девственно чистыми листами.
— Как же так? — удивился Сергей, — мы же сами прочитали, что сможем вернуться домой, войдя в усадебную церковь. Помните, мы так и поступили, а теперь книга снова пуста!
— Господа, — остановил нас Шарль, — мне кажется, если исчезла могила Поля, то, вероятнее всего, произошли какие-то изменения в прошлом. Едемте домой, там всё и обсудим. К тому же автобус скоро будет возвращаться.
В Москву вернулись ближе к ужину. На следующий день решили собраться у меня и разработать план дальнейших действий. Фолиант положили на стол в гостиной, а я отправилась готовить ужин. От поджарки котлет меня оторвал голос Сергея.
— Мария, скорее сюда!
Я бросила свои приготовления и поспешила в гостиную. Серж сидел в кресле и листал книгу, на страницах которой явственно проступал какой-то текст.
— Смотрите, кажется, я не ошибся. Появились надписи, но пока что-либо понять сложно.
— Ладно, давайте подождём. Сначала поужинаем, а потом разберёмся со всеми загадками.
Как говорится, ужин прошёл в тёплой дружеской обстановке. Убрав посуду, чинно устроились на диване в предвкушении решения всех наших планов и надежд. Я принесла книгу и вот он торжественный момент. Открыта первая страница и нас ожидает самый настоящий шок: текст написан по-арабски.