— Что случилось? — взволновалась я.
— Да так, пока ничего особенного, — речь прервал шум, донесшийся из кухни, вскоре показался Мишель, засунув палец в рот.
— Что с тобой? — обеспокоилась Зинаида
— Палец прищемил, — показав руку, ответил наш аристократ.
— Чадо ты наше, иди, перевяжу, — Зинаида вытащила из кармана чистую тряпицу, а Мишель, словно комнатная собачка, присел перед подругой на пол, протянув повреждённый палец. Я посмотрела на него, и его взгляд был наполнен такой теплотой и нежностью, что вызвал у меня подозрения по поводу ранения. Скорее всего, он сам себе палец нарочно и поранил, чтобы получить кусочек сочувствия от Зинаиды.
— Всё готово, — иди пока в сад, погуляй, — выпроводила молодого человека Зинаида, — нам поговорить надо.
Понурив голову, Мишель медленно побрёл к выходу.
— Вы всё видели? — поинтересовалась Зинаида, — дитя дитём. Ни на минуту нельзя одного оставить.
— Видим, всё видим, как парень на тебя смотрит.
Зинаида смутилась и продолжила прерванную речь:
— Так вот, образовалась у нас проблемка, которую решить бы поскорее.
— Не томи, говори.
— Продукты заканчиваются. На день другой хватит, а там лафе конец придёт.
— Что предлагаешь?
— Завтра следует устроить вылазку в город, может, чего и нашарим.
— Да, Зин, нашарить, думаю, будет сложно, — вспомнив о начавшихся пожарах и мародёрах, с сомнением произнесла я, — скорее всего в центре уже всё подчищено, а вот в заброшенных особнячках можно будет поживиться.
Завтра с утра мы с Женевьевой и отправимся. Кстати, где денщик Мишеля?
— Спит где-нибудь, а зачем он тебе?
— Как зачем? Нужна грубая мужская сила по переноске тяжестей. Много мы с Женевьевой не унесём.
— Возьмите Мишеля, здесь он опять что-нибудь учудит.
— Мишеля так Мишеля, — не подозревая, в какую авантюру меня втравливает подруга, бездумно согласилась я.
Поскольку день клонился к вечеру, решили немного прогуляться по саду, где и нашли задумчивого юношу. Женевьева тут же взяла быка за рога, изложив молодому человеку его предназначение на завтрашний день. Тот поинтересовался, пойдёт ли с нами Зинаида. Услышав, что нет, заметно скис, но ничего не сказал. Вскоре нас позвали к ужину. Перекусив, все разошлись по своим комнатам. Денщик Мишеля мирно посапывал в чулане. Его решили пока не беспокоить. Зачем лишняя головная боль?
Ночь прошла спокойно, утро выдалось солнечным и мы, прихватив унылого Мишеля, отправились на поиски провианта. Огорчённый разлукой с Зинаидой, тот подхватил корзины и поплёлся за нами.
Женевьева, увидев за забором очередной покинутый жильцами особнячок, уверенно вскрывала двери и начинала поиски съестного. Впрочем, мало, что удавалось обнаружить. В те далёкие времена консервов не существовало и нам приходилось, как говорится, довольствоваться натур продуктами. Где-то удавалось найти пакетик с мукой, где-то баночку мёда, а где-то немного крупы. Всё найденное складывали в корзины к Мишелю, который, казалось за своими размышлениями, не замечал прибавления веса. Приблизительно через час одна из корзин наполнилась, и мы решили припрятать её в одном из домов, попавшихся по дороге. Незаметно для себя мы приблизились к центру.
Потянуло дымом, всё чаще попадались беженцы, стремившиеся покинуть город. Многие дома представляли жалкое зрелище. Деревянные особняки превратились в жалкие обгорелые останки, каменные чёрными окнами взирали на немногочисленных прохожих.
— По-моему, дальше идти опасно, — предупредила я своих спутников.
— Ладно тебе, — Женевьева, подхватив Мишеля под руку, устремилась вперёд, — в центре должны быть магазины и склады. Может, что и найдётся. Пошли, видишь, французики попрятались и путь свободен.
Да, как говорится, не зови лихо, оно и не появится. Женевьева оказалась права, французики действительно попрятались и нигде нибудь, а в соседнем переулке. Заметив нас, направились в нашу сторону.
— Стоять! — предупредили нашу попытку к бегству.
К нам подошёл старший группы.
— Господа что-то ищут? — поинтересовался он.
— Женевьева невнятно буркнула, чем вызвала недовольство французских солдат.
Те оживились, и один из них заявил, что мы, как оказалось, враги великой Франции и организовали поджоги в городе.
— Да я тебя самого подожгу, — вскипела Женевьева.
— Ого, вот и выяснилось, кто главный поджигатель, — заявил один из солдат.
Мишель попытался объяснить, что патруль ошибся, а мы лишь мирные граждане, случайно оказавшиеся не в том месте и не в то время. Ему не поверили.