— Потерпи, краса, — мягко рыкнул он.
Только получив семя сказочного существа, Марья смогла тоже кончить, избавиться от сладких мук. Истома разлилась сладкой ленью, отпуская напряжение, в голове стоял шум, отбивал по перепонкам удары часто бьющегося сердца.
Марья аккуратно встала с кровати, ноги ватные и дрожали. Нагота уже не смущала, она, встала с кровати и прильнула к нему, поймав на лице Волка удивления. Провела по груди, скользнула по паху, нежно обхватила член. С кошачьим любопытством и осторожностью, притупляющие страх, понятным движениями возбуждала член с выпирающими венками, который податливо реагировал и снова встал. Серый Волк толи рыкнул, то ли вздохнул. Марья, словно зачарованная, провела по плечам, и все ловила себя на мысли, что лицо то знакомое и почему-то теперь не страшно. Ей нравилось горячее крепкое тело, после секса, самого потрясающего секса в жизни, сказочного ее не могло напугать.
— Ну, Марьяна, ну что за девка, — пораженно произнес Волк, и немедля приподнял ее, так что она покорно обхватила ногами его бедра, за что получила горячий поцелуй с привкусом лесных ягод. Волк действовал по-другому: аккуратно опустил, возбуждал, умело ласкал губами грудь, горячим дыханием опалял шею.
Сказочное возбуждение прошло и наступало естественное желание. Волк позволял Марье самой управлять процессом, поддерживал только, и пораженно смотрел на нее, нежно поглаживал бедра, целовал. Этот с виду грозный хищник мог быть и нежным, позволять ей контролировать. Мягко опускал ее бедра, не причиняя дискомфорта, прислушивался к ее телу и сбившемуся дыханию.
Раздался скрежет за дверью.
— О черт, — Волк разочарованно прервал акт, одним движением поставил Марью на пол, — Вот от тебя одни беды, Марья. Давай быстро прячься за штору.
Марья еще не поняла, что случилось, и почему она опять во всем виновата! Вот почему так? Стоило ей исполнить сказанное, в комнату вошло одноглазое чудовище под три метра ростом, с язвами на коже. Искореженная полоска без губ вместо лица. Кожа зеленовато болотного цвета шелушилось, непропорциональные руки достигали пола. Он держал плеть. Лихо одноглазое.
Волк напал на него, Лихо заверещало и отрыло рот, показывая два ряда острых ряд зубов. Замахнулось, острыми когтями задела плечо Волка, разбрызгав кровь по полу. Волк быстро принял полностью звериный образ черного волка. Оттолкнувшись мощными лапами, напал на чудовище, впился клыками ему в шею, послышался дикий тонкий вопль.
— Тьфу блин, нечисть поганая, — морда волка перепачкалась в зеленой крови, — не теряя времени он, подлетел к Марье и приказал: — Запрыгивай, хватайся сильнее. Держись за шею.
Будильник противно звенел. Скорее всего, не первый раз.
Марья вскочила в своей кровати. Сердце отбивало яростные удары, быстро включила свет, чтобы прогнать кошмар… не совсем кошмар. Ну и сон! И присниться же такое, что ее гендир — Серый Волк из сказки. Вообще сюр, какой-то. На метро и в Тридевяткино. Да так не реально! Как мозг то до такого додумался? Сказочный бордель. Ага. Смешно же. Но и не только, и… возбуждающе.
А может? Марьяна застыла, чудовищная догадка — «а вдруг правда?» озарила ее. Она пулей бросилась в коридор, где быстро нашла, валяющуюся на полу сумочку. Будто кто-то хорошо постарался раскидать ее вещи так, словно она и действительно перебрала лишнего и по пьяне закинула свои вещи куда попало. Бред! Просто слишком реальный сон. Настал момент истины — Марья открыла сумочку и вытащила злополучный конверт. В нем лежал абонемент в фитнес клуб на три пробных занятия. Пить надо меньше, тогда глупости всякие в голову лезть не будут. Будильник еще раз тоскливо пискнул. Марья решила все-таки пойти на работу, и сон, слишком реальный сон тут не причем, не причем еще желание увидеть гендира, и не причем-то, что это желание и его холодность, которые всегда бесили, заставляли ее уже полгода с ним конфликтовать, выбешивать и злить.
Когда Марья постучавшись, и получив разрешение войти, зашла в кабинет, Волков пил кофе, уставившись в монитор рабочего ноутбука. Навязчивые кадры сна, уперто подсовывало подсознание, и Марья, опустила взгляд, скрывая смущение. Она определенно спятила. Напряжение тягучей патокой разлилось по комнате.