(J2 feat. Coleen McMahon – Flame Keeper)
Он, тот самый, который вывел меня на улицу, сидел теперь за рулем машины. Я почему-то думала: будет новая камера. Стол, шприц с ядом или газ… Хорошо, если не электрический стул. Улица – это хорошо, улица – лучше камеры.
Пока водитель заполнял светящуюся табличку, что-то помечая, я чувствовала себя неадекватным укурком. Мне было смешно, почти весело, а еще до ужасного страшно от того, что случится дальше. Отсюда полный сумбур: я словно уже выпала с Уровней, но никакой почвы под ногами – нужно забыть дом, этот город, людей, которых я знала. Для них меня больше нет, ни для кого нет.
– Не убивай, – попросила я хрипло.
На меня посмотрели спокойно и тяжело. И я впервые заметила, что водитель красив. Чертовски. От этого стало еще хреновее. Он был одним из тех, с кем бы я трахнулась, а это большой комплимент. Есть такие девчонки, которые, глядя на фото парней, говорят: «Ну… он ничего», «сойдет» или «симпатичный». Я такого не говорила почти никогда. Для меня мужики обычно делились на «страшный» или «полный урод». Не знаю, почему так. У кого-то была не та форма головы, у кого-то торчали уши, у кого-то были невыразительными глаза, скулы или рот – для меня всегда находились недостатки.
Но только не у этого.
Лицо правильное, очень волевое. Практически журнальное, только с налетом жесткости, очень прямым пронзительным взглядом, красивым носом, четко очерченными губами. И эти едва заметные складки у рта – мужик-кремень. От него фонило, как от ядерной боеголовки; ему шла эта чертова серебристая форма с белыми полосами на рукавах. Рядом с таким… было не страшно.
Совершенно тупая мысль, когда тебя собираются казнить. Наверное, мой заполошный мозг цеплялся за любую отвлекающую в критичный момент ерунду и потому зацепился на облике водителя намертво.
Глаза зеленые… Или бирюза с голубым – в обманчивом свете фонарей сложно понять.
– Казнь тебе не назначена, – ответили мне ровно.
Депортация. Я помню. Только через что – через повешенье?
– Если будешь убивать, сделай безболезненно, – попросила я тихо, – усыпи для начала.
– Успокойся.
Это был приказ. Приказ того, рядом с кем бесполезно трепыхаться, рядом с кем лучше не поднимать голову, не смотреть прямо, не говорить.
Машина тронулась; я сжала трясущиеся ладони коленями.
Мы выезжали из города. Зачем? Не знаю. Может быть, для того, чтобы прибыть к месту депортации, а может, этой капсуле времени в виде серебристого автомобиля требовалась скорость.
Капсула… Шутка, если бы мир за окном изредка не вздрагивал, не делался странно зыбким, ненастоящим. Мы все еще ехали по дороге, но уже существовали в некоем ином временном измерении, я чувствовала.
Человек рядом со мной спокоен, как скала, сосредоточен на руле, на полотне дороги или на чем-то еще; руки у него красивые, думала я отстраненно, очень мужские. В меру жилистые, с выпуклыми венами, руки человека, обладающего силой.
– У меня есть право на последнее желание? – спросила я, когда дома стали делаться все ниже, когда богатый район сменился спальным.
– Сигарету тебе дать? – в голосе ноль издевки, скорее, равнодушное любопытство.
И ведь он, наверное, дал бы, но я подумала, что покурить я успею позже. Когда-нибудь, где-нибудь.
– Нет… Просто… покатай меня. Нравится… с тобой ездить.
Сосед взглянул на меня, и мелькнула мысль о том, что я никогда, наверное, не научусь определять, о чем он на самом деле думает.
– Прокатить тебя до родного мира?
Звучало странно.
– А ты можешь?
Он просто отвернулся, вернулся вниманием к дороге, но я успела уловить ответ, прозвучавший в его ауре, – я много чего могу.
– Прокати…
Не верилось, что это может быть правдой.
– Я должен тебя усыпить.
Красный сигнал светофора сменился желтым, затем зеленым; водители соседних машин не подозревали о том, что невзрачный серебристый седан, полоса на боку которого пока не видна, является Комиссионной машиной, депортирующей проштрафившуюся девчонку «домой».
– Не надо. Пожалуйста.
Мой последний шанс полюбоваться этим миром. Но куда больше меня поглощало другое – мой раздвоившийся разум, который помимо беспокойства и волнения о собственном будущем, начал вылавливать другое – ощущение того, что мне хорошо с этим парнем в серебристой форме. Плевать, что сейчас не время, что мы неясным мне образом отдаляемся от Нордейла, хотя все еще находимся на одной из его дорог. Я отделялась от себя суетной тоже и ощущала, что, возможно, в первый раз за долгие годы тихо счастлива. Очень-очень тихо, но все же.