Выбрать главу

Комиссионер впервые посмотрел на меня задумчиво – мой палач и мое умиротворение в одном лице.

– Пристегнись.

Значит, спать не будем. Я знала. Я знала!

И оказалась права еще в одном – эта машина на самом деле являлась капсулой времени. Почти стемнело, когда она, выехав за город, разогналась до чудовищной скорости. И нет, ни тряски в машине, ни надрывного шума двигателя – спокойствие и тишина, вот только мир по обочинам раздвоился и размылся окончательно. Потерялось в неясной дымке шоссе, слилось с горизонтом небо – его вообще больше не было, неба. Мы неслись не через расстояние, мы не поглощали километры – я засмотрелась на происходящее, потонула в удивлении и немом восторге, – мы неслись через грани невидимого кристалла. Мягко пересекали границы миров – одного, другого, третьего… Почти невозможно стало дышать: не от страха, от замершего во мне изумленного шока. Откуда-то я знала, что сейчас, именно сейчас, по обочинам от нас несутся самые настоящие темные леса, в которых обитают орки и эльфы, через секунду мы там, где нет ничего, кроме вулканов, еще чуть дальше пейзажи с суровыми скалами и крутыми обрывами. Где-то живут такие же, как я, люди. Где-то существа, совсем на людей непохожие. Миров множество, фронтиров – переходных полос – еще больше, и только мой сосед знал, где и когда нужно остановиться.

Я посмотрела на него… и зависла. Никогда ни с кем я не ощущала того единения, какое чувствовала сейчас с этим мужчиной – полное. Плевать, что на нем серебристая форма, что сейчас он играет моего «проводника», совсем неважно, как меня саму зовут. Наверное, то был побочный эффект смещения реальности – мне было уже не до этого. Я тонула в чувстве, которого не испытывала никогда – он мой. С ним я готова быть до конца. Тот самый. И нет, то было не предположение, но явившееся прямо изнутри меня чистое знание. Мне был нужен этот сидящий за рулем Комиссионер, нужен целиком и насовсем, мы с ним одно целое. За таким я готова пересечь пространство и любую трудность, такой всегда найдет способ приблизить нашу с ним встречу…

И прямо посреди зыбкой реальности в тихом салоне я произнесла:

– Ты мой мужчина. Ты об этом знаешь?

Не подозревала, что такое возможно, но, вероятно, для него было возможно все, потому что машину он остановил прямо посреди «ничего», посреди марева. Если под колесами седана и существовала дорога, я ее не видела. А из тумана, клубящегося за окнами, могло выйти что угодно.

Комиссионер смотрел на меня. Смотрел странно, с едва уловимой насмешкой и сожалением. А может, мне так казалось. У него красивые, глубокие глаза, но еще глубже он сам – колодец. Мой колодец. И нет, он не мог пропустить мои слова мимо ушей, потому как в них звучала не стопроцентная даже уверенность, но чистое знание. То самое, когда сомнений быть не может.

Эта пауза в салоне, полная тишина.

Чужой фон плющил, сминал изнутри – я на это плевала. Сейчас я отсекла все лишнее, даже если это лишнее влияло на мою физическую оболочку.

– Я не человек, – ответ без эмоций.

– Мне все равно.

Сейчас я напоминала себе героиню фильма, у которой, наконец, появилась в жизни цель, и, значит, миссия. Стрелка компаса в пустой до того коробочке, и стрелка эта указывала на мужчину слева.

– У тебя стресс.

Он имел в виду тот факт, что туман, клубящийся вокруг, и то, что мы только что катили черт знает через что, повлияло на мое сознание.

– Это не стресс.

Ну уж нет, мою стрелку теперь не сдвинут с верного курса и магнитные горы. Надо же, сколько лет я бродила по Уровням в поисках своего человека, а нашла его в критический момент жизни, во время перемещения в иной мир.

– Ты знаешь, о чем я говорю. Внутри. Ты это чувствуешь.

Пусть мы пока разные, пусть я еще не привыкла к этому слишком прямому взгляду в самую душу, пусть мне пока хочется сложиться перед ним карточным домиком – это все равно он. Мой. Мой. Мой.

Водитель молчал – самый знаковый момент моей жизни, когда за окном сплошная серость. Когда мы сами в «ничто».

– Возьми меня за руку, – попросила тихо.

Тишина.

У него был странный взгляд с примесью теплого цинизма. Взгляд очень уверенного в себе человека, и еще уверенного в том, что сбоев у системы его жизни не бывает.

Но они бывают.

– Хочешь умереть?

– Я не умру. – Да, наверное, будет неприятно, но я с детства отличалась чрезвычайной «проводимостью» для человека, могла терпеть малые токи. – Возьми.

Раскрыла лежащую на своем колене ладонь.

Прежде чем сделать это, он долго думал. И, в конце концов, протянул, накрыл своими пальцами мои.