Эта концепция, имеющая фундаментальное значение с точки зрения всей этики телесной природы человека и этических проблем сексуальности и медицины, развивалась под влиянием многих факторов в различные моменты истории богословской и философской мысли.
Прежде всего, как это всеми признается, христианство ввело в историю западной мысли само понятие «личности», понимаемой как существо, наделенное бытием, сознанием, свободой и ответственностью. Истина Откровения, отнесенная к творению и к понятию о Боге как Личном и Трансцендентном Существе по отношению к мировой реальности, внесла сильное объединяющее начало.
Мы должны особо отметить классификацию, разработанную св. Фомой Аквинатом в связи с вопросом о соотношении «душа — тело», с которой не может не считаться ни одна персоналистическая школа.
Св. Фома, несомненно, черпающий вдохновение из христианского источника, использует истолковывающие инструменты, выработанные в аристотелевской метафизике: материю и форму, сущность и существование. Прежде всего он утверждает, что душа едина с телом субстанциональным, а не акциденталъным образом как co–начало личности, ибо является субстанциональной формой тела. Это означает, что тело человечно, ибо одушевлено духовной душой. Тело есть то, что оно есть, потому что оно обретает онтологическую спаянность с человеческой природой от духовного начала — того самого начала, благодаря которому мы познаем и обладаем свободой. Это начало — духовная душа, которая есть субстанциональная форма тела. Для св. Фомы только такая интерпретация действительно учитывает единство человеческой деятельности, которая всегда является физически–духовной, и исключает апории дуализма. Именно благодаря этому тело, осуществляющее свою деятельность, обладает своей субстанциональной формой. Ибо для того чтобы действовать, нужно быть, и чтобы действовать определенным образом, нужно существовать определенным образом, обладать определенной природой. Принцип, в силу которого тело обладает определенной природой, а тем самым и определенной деятельностью, — это субстанциональная форма [144]. Если тело находится вблизи души, то этой близостью к телу нельзя объяснить единство деятельности — единство, как сказали бы сегодня, энергетического и информационного истока в одном человеке.
Как мы лучше поймем, прочтя главу, посвященную аборту, человеческий эмбрион, разумеется, еще не в состоянии осуществлять типично человеческие виды деятельности, так же, как зародыш или новорожденный еще не в состоянии выразить себя с помощью разумной деятельности. Тем не менее нельзя отрицать, что с момента оплодотворения возникает реальная возможность «запустить в действие» эти высшие виды деятельности. Нет необходимости ждать, когда сформируется примитивная хорда и когда образуется первое ядро нервной системы, потому что эмбрион в своей реальности обладает активной способностью к реализации и органа, и мозга, и их функций. Эта реальная способность коренится в самой сущности человеческой индивидуальности, чья телесная природа сформирована и структурирована животворящим ее духом. Именно по этой причине нельзя настаивать на онтологическом, и тем самым на реальном, отличии человеческого индивида на любой стадии его развития, начиная от оплодотворения, от человеческой личности на любой стадии ее интеллектуальной зрелости.
Второе направление мысли, которое берет свое начало в томистской философии, хотя оно и не выражено там полностью, основывается на двух началах каждого реального существа, а именно: сущности и существования (essentia и esse в томистских терминах). Составная сущность человека (душа и тело) переходит от потенциального и гипотетического состояния к реальному, как это происходит со всякой реальностью, в результате экзистенциального акта, который конкретно реализует эту потенциальность. Теперь экзистенциальный акт, что реализует человеческое тело, сам является следствием реализации того экзистенциального акта, который реализует и душу. Речь идет не о двух, а об одном, единственном экзистенциальном акте, который имплицитно заключен в единстве формы. Это есть именно экзистенциальный акт, присущий форме, который актуализирует материю, — в данном случае наше тело.
144
Vanni Rovighi, Elementi di filosofia, III, с. 164–166. Св. Фома Аквинат приводит свою известную аргументацию в Contra Gentiles, гл. 56–67, в De Anima, статьи 2 и 3, в Summa Theologiae, I, q. 76, статьи 1 и 2, в Quaestiones disputaiae: De spintualibus creaturis, статьи 2 и 9. См. также Vanni Rovighi. L'antropologia filosofìca…, ср. Gevaeit, Il problema dell'uomo, c. 47 — 58; F. Nuyens, L 'evolution de la psychologie d'Aristote, Louvain, 1948.