Зависть
Воительница в досаде, еле слышно прошипела:
- Вот дракон антимира, разум кипит, а тело не слушается. Плоть это цепь, только к души психология узника, и больше всего страшит полная свобода!
Как тяжело добить, когда перетруженные жилы, словно натянутая струна.
Девушка-чародейка-сенсей случайно наступила на зуб-кинжал - клинок ползал как таракан . Ой, ой: раскаленный шомпол, пронзил её от пят, до затылка. Так затрясло все тело, что даже повалил из-под кожи дымок.
И не только, а еще и из ноздрей, красных от крови волос. Казалась тебя словно барана пробили шампуром и жарят живьем.
Об ногу воительницы-ведьмы-сенсея снова потерся зверек-машина, и дрожь пропала, дым перестал валить. Девушка Танака из последних сил прыгнула и всадила клинок настолько глубоко, что рукоять скрылась в глазнице. Кисть покрылась противной жидкостью, девушку сбросило, с такой силой об гравий, что хрустнули косточки, и юной чародейке светило как минимум неделю испражняться кровью.
Вылетело даже несколько жемчужных зубов, из разбитого рта.
- Бьет как лом, тупым лбом! - Простонала девушка Танака.
По девчонке словно проехался немецкий танк «Маус».
Сознание зависло на тоненькой ниточке и лишь чрезвычайным усилием воли, благородная чародейка-ведьма сплела канат, вскарабкавшись к свету, из беспросветной тьмы . Даже демоны или ангелы бояться преисподней. И вовремя, чтобы, оттолкнувшись коленями и локтями сместиться на метр. Технотронная тварь в последней смертельной агонии, щелкнула пастью, зацепив зубами, гравий в том месте, где только что лежала девушка Танака.
Немного царапнуло лишь по истерзанным в ранах ножкам, и боку.
Затем танк-линкор остановился и громыхнул, весь корпус покрылся сетью мелких трещин, но не стал рассыпаться. Небольшие, но многочисленные струйки голубого дыма окутали, деформированный корпус поверженного монстра.
Огонь снова лизнул, как волна прибой и без того сожженные пяточки вечно юной ведьмы
- Виктория! - Хотела, как их учил на досуге Олег Кашалотов, крикнуть ангельская девушка, но её губы лишь бессильно прошептали победное слово.
Все плывет перед глазами, словно ты смотришь через линзы, а в голове взрываются бомбы.
Зверек-машина подскочила к ней, и полизал сломанный нос самки-гладиатора. Девушка Танака поняла, что, если бы не он, не видать ей победы. В этом случае она бы вышла из игры, или вынуждена, была поступить не совсем честно.
И сломанная челюсть с выбитыми зубами, ноет уже не столь болезненно. Можно, что-то и изречь.
- Спасибо тебе братело! Ты до кости мой корефан! - Подражая блатному жаргону, выдохнула воительница-ведьма.
Танака конечно же знает даже слишком многое.
Зверек-машина кивнул симпатичной мордочкой, зубки исчезли, а затем помахал непропорционально большими внезапно выросшими ушками-радарами. Как это было мило, не хватало ещё самолетика, с корпусом банана, нет лучше ананаса!
И уже не чудовищно саднит содранная и сожженная кожа. Радость наполняет сердце.
На арену уже выбегали многочисленные здоровенные медведи и даже несколько конфет и девушек, они насаживали на крючья, что осталось от танков-линкоров и бесцеремонно тащили их. Увидав их существо не от мира сего, щелкнуло хвостом, и скрылась в гравии. Девушка Танака проводила его усталым взглядом, выступила скупая демоническая слеза, упав на раскаленный гравий, и зашипела. Лежать было очень больно - под разбитой и обугленной спиной сковородка, но сил подняться уже не было. Вот это сражение, самое напряженное, за всю её долгую жизнь. Мучительно ноет, каждая клеточка, каждая жилочка, каждая косточка, её безупречной, ангельской красоты тела. Мелькнул в голове афоризм-
- Труд и талант как муж и жена, рождают успех только в паре!
И чуть-чуть повернулась на бок, собирая остатки сил.
Потом другой афоризм, не менее мудрый, и тоже к месту:
- Даже самый большой ученый, не придумал анестезии при родовых муках победы!
Эх, воительница мысленно уже мчится на белом коне, словно триумфатор.
Она даже правда не замечала, как сами девчата, встряхнули, подняли, плеснули в распухшее от синяков лицо ледяной водой, а крупные девицы, намного выше воительницы-ведьмы, так резко дернули руки вверх - знак победы, что оторвали от поверхности. Девушка Танака ощутила резку боль в раненых плечах, словно от дыбы, охнула:
- Чтоб богом стать, всего чуть-чуть, на полный крест - скрипи распятым!
И даже немного хихикнула, оскалилась в щербатой улыбке.
С трибун летели цветы, шарики, ленты, тысячи кулинарных изделий теснились, старясь прорваться к арене и хотя бы дотронуться до своей богини. Видя, что Танака совсем дошла, её красотку положили на золотые, усыпанные бриллиантами носилки, и пронесли поближе к толпе, давая возможность не всем, а самым богатым и знатным дотронуться, до свежеиспеченного кумира. Возгласы: