Но, кроме позитива, от появления западного бизнеса здесь у нас, я ощущал и определенный негатив. Западные инвесторы, к примеру, ни в грош не ставили наши права, пытались с нами обращаться как с аборигенами какого-то небольшого островка. Меня это всегда задевало, и я всегда к этому очень негативно относился. И когда это меня касалось, то всегда давал достаточно резкий отпор. Ставил их на место, поскольку выбирал самую их уязвимую слабость, и по ней бил. Они же привыкли работать с нашими неграмотными чиновниками, с неграмотными бизнесменами, а когда школу «не пропьешь», то ты в состоянии нанести грамотный удар…
Пример: мы в те годы много говорили о кодексе корпоративного управления на наших молодых частных предприятиях. Его тогда уже приняли, правительство рассмотрело, рекомендовало подготовить своих специалистов. Мы уже жили по такому кодексу года три-четыре. Однако к нам регулярно приезжали «спецы» из США, чтобы нам все это растолковать на «Круглом столе бизнеса». Программы этих поездок оплачивались американским государством. И вот на очередном заседании по кодексу управления, где нам в пятый раз все разжевывали, я однажды встал и сказал: «Извините, вот вы рассказываете нам абсолютно все то же, что нам рассказывал в прошлом году мистер такой-то, а в позапрошлом году мистер такой-то, один в один. Это, во-первых. Во-вторых, вы бы лучше нам не рассказывали, как надо себя вести на наших предприятиях, а показали пример – на ваших собственных компаниях здесь, в России. Ведь у нас тут работает несколько иностранных предприятий со 100% участием американского капитала, в которых нет нормальных советов директоров, нет независимых директоров. Вот, например, сидит представитель такой компании, скажите, сколько у вас независимых директоров? И этот субъект отвечает: «No comment,» – мол, закрытая информация. Я говорю: «Вы слышали?» Весь зал дружно грохнул. Докладчик покраснел. А я продолжаю: «Мы же понимаем, что вы приезжаете сюда на деньги американских налогоплательщиков, и сегодня при вашем бюджетном дефиците это тянет на серьезное злоупотребление доверием. Тратить деньги на такие бесполезные поездки – это подрыв экономики США». Практически, издеваюсь над ним. Половина зала смеется, половина хмурится. Но никому не скучно. После этого моего выступления нашелся сенатор, который написал гневное письмо, и больше таких «спецов» к нам не посылали.
Или, например, приглашают меня на совещание по этике бизнеса. Снова нас приехала учить иностранная компания. Сидит президиум, люди из рейтинговых агентств, наши министры. Я сел на задний ряд, слушаю внимательно. А перед этим прошу материалы совещания. Есть? Да. А какие? А вот, на английском языке. А на русском? Нет, на русском нет. Я слушаю дифирамбы с нашей стороны в адрес этой жутко этичной компании, которая, наверняка, все проплатила, с уверенностью, что она начнет нам потом продавать все эти этические поучения, а мы будем покупать. И тут я задаю вопрос: «Не правда ли, господа, что этика начинается с уважения?» «Ну, конечно!», радостно отвечают они. «Уважение, это, когда вы приезжаете в другую страну и демонстрируете уважение к ее культуре, правильно?» «Да, разумеется». «А уважение культуры, наверное, начинается с уважения языка? Но как можно говорить об уважении и об этике отношений в бизнесе, когда вы начинаете с того, что все документы раздаете на чужом нам языке. Почему нет ни одного документа на русском? Значит, вы не уважаете наш язык, вы не уважаете нашу культуру. Как вы можете говорить об этике?» Точка. На этом конференция закончилась. Директор этой компании краснел, бледнел. Поднял пятерых своих сотрудников, спрашивает, где перевод? Они ему бормочут, что не успели… В общем, после этого конференции не было. Вокруг народ весь обрадовался, аплодирует. Вот так создается авторитет, на таких откровениях.
– Не знаю, были ли Вы поклонником поэзии Роберта Фроста, но его «Другая дорога» как бы описывает Ваш выбор в жизни и в бизнесе:
И в формате этой метафоры, этой «нехоженой дороги» напрашивается аналогия с тем эпизодом, когда Вы пытались договориться с разработчиками программы QUIK о совместной деятельности, и у Вас не получилось. Ваш принцип сработал, вы не стали подстраиваться, сказали: «Я сделаю то, что хочу сделать», – выбрали обособленную дорогу. В результате появился АЛОР-Трейд, первая в России система интернет доступа к биржевым торгам.
– Совершенно верно, я сказал, что хочу сделать интернет-трейдинг. Решил, что это моя дорога. И то, что QUIK меня не поддержал в тот момент, это было его решение. Мы с разработчиками системы QUIK остались друзьями, ни на секунду не ссорились, хотя можно было сказать: «Ах, так, вот я сделаю вам «козью морду»! Нет, я просто пошел дальше своей дорогой. И сделал то, что сделал. Не поссорившись с ними, я думаю, только выиграл. Я всегда говорил, что мне нравится делать то, что не делает никто. Если десять человек кинулись догонять красивую девушку, я лучше постою в сторонке. Подожду следующую. Зачем с кем-то бегать наперегонки.
Чтобы у тебя был успешен бизнес, недостаточно успехов одной твоей компании, нужно, чтобы преуспевал весь твой сектор в целом. Чтобы твои конкуренты тоже зарабатывали, и между вами была какая-то синергия, направленная на развитие. Это мое глубокое убеждение.
Двадцать лет тому назад я ушел из Совета Экономической Взаимопомощи. И проанализировав, как складывалась моя государственная служба, я поймал самого себя на мысли, что за годы службы я все время с кем-то воевал. Тратил на это много времени, сил, приобретал большое количество врагов. Поэтому в самом начале своего бизнеса я выбрал форму 100% акционера – чтобы ни с кем не бороться. Я сам на свою ответственность и на свое усмотрение выбираю какую-то дорогу и по ней иду. С другой стороны, вокруг меня в рамках нашего рыночного сообщества живут другие компании: мы в чем-то конкуренты, в чем-то партнеры. И я решил ни с кем отныне не бороться, не воевать. Применил некий принцип «непротивления». Затем этот принцип «непротивления» я перенес на государственных чиновников. Опять же – никакой с ними борьбы. Для меня они как бы «от Бога», какие есть, такие есть, и надо воспринимать их спокойно. Само же государство для меня величина «постоянно переменная». То есть она без конца меняет свои суждения, свою позицию, ни за что не отвечая. Скажем, уходит старый чиновник, приходит новый, меняется все кардинально. Именно поэтому государство – очень сложная структура для партнерства. И я зарекся вступать с ним в какие-либо партнерские отношения. Что же оставалось помимо государства и коммерции, которая была в девяностые «не разлей вода» с бандитами? Рынок в чистом виде. Финансовый рынок, который содержал в себе, с моей точки зрения, все самое привлекательное. Отсутствие посредников, зависимости от чиновников, необходимости в «крышах», поскольку отсутствовал оборот в наличных. У нас ведь нет такого понятия, как «выручка», мы не в магазине, и к нам не придет бандит и не спросит: «Выручка сегодня сколько у тебя? А ну-ка дай сюда мою долю!»…
Порой мои коллеги по рынку делают, на мой взгляд, какие-то неправильные поступки. В этих случаях я стараюсь их не осуждать. Потому что у меня на это нет права, с одной стороны, с другой, я стараюсь понять, почему они так сделали. При этом я прекрасно представляю себе, что других участников рынка у нас нет, какие они есть, такие есть. И нравится мне это или нет, но успех развития всего нашего рынка зависит от того консенсуса, который мы можем найти между собой. Поэтому я свое личное неприятие отдельных решений отдельных компаний не выпячиваю, а стараюсь сосредоточиться на позитиве. Не потому что я такой всеядный, а потому что понимаю, что это не конструктивно – ссориться по каким-то отдельным параметрам. Поссориться легко, а вот, договориться потом о чем-то дельном уже не будет никакой возможности. Хотя можно было бы и поссориться. Вот, например, в рамках недавнего слияния бирж РТС и ММВБ пять акционеров одной из бирж практически за спиной у совета директоров подписали соглашение с другой. Можно было встать в позу, как некоторые мои коллеги сделали, можно было обозвать их разными словами и заявить, что больше ты с ними разговаривать не будешь. Ну, можно, а дальше что? Ведь с этими людьми еще много интересного можно вместе сделать.