Из группы «Индефатигейбла» урон понесли идущие на четырёх тысячах «Сифайры».
Офицер-координатор пытался обозреть всю ситуацию целиком (точно пастух всё стадо), срочным запросом в эфире у командиров сориентироваться по ситуации. Вдруг выяснив для себя характерное – низколетящие торпедоносцы, как и прикрывающие их на превышении 1300 футов «Файрфлаи» атаке не подверглись…
Долго не раздумывая, приказал всем уходить с высоких эшелонов!
Из каких соображений? Скорей из интуитивных, исходя из того, что вот – лежало на поверхности. И как бы там ни было – решение, относящееся к разряду спонтанных, оказалось своевременным. Сам того не подозревая, командир соединения нарушил некие «распаковки» неприятеля.
Полковник Покрышев, командир авиагруппы «Чапаева», вёл своих.
Вёл достаточно компактной группой, не было нужды преждевременно рассредоточиваться, информация о противнике поступала в исчерпывающем виде. На взгляд полковника, даже в слишком исчерпывающем: согласованность, а точнее, специализация в очерёдности – сначала ракетного удара, а уж потом выхода на сцену истребителей, была выверена до минут и до считаного километра дистанций. Поэтому тот, кто сидел на радиочастоте координатором (тактическое управление на данном, начальном этапе возлагалось на КП «Кондора»), озвучивал группе перехвата чёткий курс и скорость полёта, назначая, как скоро надо будет выходить в атаку.
Помимо прямых указаний, в дополнение Покрышев держал на коленке планшет с тактичкой, расписанной по тем же минутам, видел, насколько мало с наступления активной фазы у него этих минут.
Приняв по радио уведомление, что с пусковых «Шторма» сошли первые ЗУРы, полковник покачал крыльями, привлекая внимание подчинённых, по-прежнему не желая нарушать радиомолчание. Он ещё рассчитывал, что заходя с угла во фланг, для противника они пока не разгаданы.
Обратив на себя внимание, командирская машина начала плавный подъём. Вслед с таящегося бреющего на удобные и оптимальные для боя средние высóты полезли и остальные истребители: «троечки» второй, третьей и четвёртой эскадрилий, «девятые»[39] – пятой и шестой.
Поглядывая на циферблат часов, отсчитывая отрезок времени, отведённый по плану на ракетный удар, Покрышев успел подумать о быстро сокращающейся дистанции: «Скоро. Ещё немного и…», как его нагнал ведомый, жестикулируя, мол, глянь туда, указывая налево.
Повернул голову…
Сквозь усеянное облаками, а где и чистое пепельной голубизной небо тянулись белые дорожки выхлопа, оставляемого ракетами. Проследив за ними взглядом, снова возвращая обзор вперёд, наконец, увидел главное: тёмные точки вдалеке, их было много – с двух авианосцев. Они скоростью сближения, острым намётанным зрением и просто пониманием быстро превращались в распластавшие крылья-крестики, всё ещё похожие на стаю вóронов, неестественно ранжированных строем. Этот строй вследствие ракетной атаки – там-сям возникающие белыми ватными клубочками разрывы – начинал ломаться. Ещё сохраняя инерцию направления полёта, чёрные крестики стали рассыпаться, уходя на низы, кто-то тянул чёрные дымы, кувыркаясь, теряя части себя обломками.
В виду противника рука словно сама потянула ручку газа, набирая мощь и скорость.
«Пора?»
Планшет соскользнул с колена, застряв за креслом, радио контролёра молчало.
«Пора! Сейчас мы вам…»
Ещё было не пора, но встречно сходящиеся скорости оказались выше расчётных.
– «Шестая» – торпедоносцы на сорок пять ваши, «пятая» – вам разобраться с эскортом, – распределял он эскадрильи по целям, указывая градусы направления и километры высоты, – «вторая» – ваша группа справа на четырёх с половиной, «третья» и «четвёртая» – за мной!
Можно было упрекнуть Покрышева, что он немного форсировал события. Но и его понять можно – слишком мал был зазор от порога дальности противодействия зенитных ракет (55 км) до зоны ответственности истребителей воздушного заслона. И слишком близко от кораблей им предстояло встречать атакующих англичан – для торпедоносцев проскочить пару десятков километров до рубежа сброса это буквально минуты. А его, командира авиагруппы, ещё на стадии планирования что Осадченко[40], что замполит основательно накрутили, и всем остальным перед вылетом мозг выели – допустить врага к кораблям нельзя ни в коем случае.
Крейсер «Москва»…
Операторы радиотехнического дивизиона, ведущие мониторинг ситуации по методичному отстрелу воздушных целей, наблюдали на своих радарных экранах несколько десятков (более сотни) засветок, россыпи на разных высотах – выше, ниже, в разносе меняющихся дистанций.
39
Здесь имеется в виду: «троечки» – Як-3, «девятые» – Як-9Д и Як-9ДД. Сам Пётр Афанасьевич Покрышев, после полученной им в 1943 году травмы, летал на специально для него подготовленном Як-9.