С этим можно было согласиться, однако Рузвельт в открытую подобные эпитеты с недавних пор себе не позволял. Россию для него олицетворял Сталин, к которому американский президент относился как к очень серьёзному политическому противнику.
Противостоять продвижению Советов можно было только встречной силой. Британское командование по настоянию премьера разработало план освобождения Восточной Европы от гитлеровских войск собственными усилиями. Предусматривая высадку англо-американского контингента в Италии с последующим овладением Балканского полуострова, выходя на Дунай – в Румынию и Венгрию.
Ничего путного из этого не получилось[6]. Кампания затянулась, союзные войска крепко застряли во Франции и Италии. В то время как русские достаточно успешно продвигались на запад, к весне 1944 года нанеся серьёзное поражение гитлеровским войскам, сосредоточенным на юге Украины, а затем уже к лету разгромив объединённые немецко-румынские соединения.
А если принять во внимание охват частями Красной армии северных флангов с выходом на норвежскую границу, а также неослабевающее давление на центральных участках советско-германского фронта – очень напористо, очень целенаправленно[7], даже сравнительно устойчивый в своих воззрениях Рузвельт на тот момент вдруг испытал неуютные сомнения.
А будет ли Москва выполнять предварительные договорённости по демаркации зон влияния в Европе?
Логика тут была проста своим прагматизмом – зачем тратить силы, громя противника на тех территориях, которые в дальнейшем не собираешься удержать за собой.
– Нелегко будет убедить генералиссимуса Сталина уйти оттуда, куда уже ступил сапог русского солдата, – по обыкновению поделится с супругой своим беспокойством президент.
Чтобы услышать в ответ в целом здравую мысль:
– А ты не думал, что цель здесь ещё и продемонстрировать европейцам, кто пришёл на их землю освободителем?
– Думал. К сожалению, нашим воинственно настроенным генералам подобные мотивы не кажутся обоснованно оправданными.
Даже в прямом окружении президента хватало тех, кто не одобрял его мягкой политики в отношении Страны Советов. В среде военных бытовали ещё более радикальные мнения – спасти западную цивилизацию от коммунизации. Им вторило немало влиятельных лиц из элит и промышленных кругов. Особенно это проявилось в период предвыборной гонки – очередное избрание президента США намечалось на 7 ноября 1944 года. Кампания конкурентов за место главы в Белом доме строилась в том числе на обвинении, что Рузвельт слишком увлёкся дружбой с русским вождём. Здесь приводились не только стенограммы их встреч на официальном уровне. В прессу просочились факты о частной переписке двух лидеров.
– Одна из неизбежных граней демократии, – подметит верная и единодушная Элеонора[8]. – Невзирая на общее дело борьбы с нацистами и в целом на доброжелательное отношение простых американцев к русским союзникам, для истеблишмента и прочих богатеев большевики и их богопротивный строй остаётся тем, чем и был ранее.
– А растолковать простому избирателю о коварстве Дядюшки Джо – обязанность газетчиков и правильная риторика исполнительной власти, – сдержанно примет эту данность Рузвельт.
Выборы были им выиграны.
Победа, которая не принесла ни какой-то особой радости, ни успокоения. И воспринималась как лишь ещё один, энный дополнительный срок, очевидно короткий, однако дающий возможности подвести задуманные стратегии к реализации.
«Начатое одним, им же и должно закончиться. Вот только есть ли у всего этого конец?» – старый больной человек поправит тёплый верблюжий плед – ноябрь в Вашингтоне выдался на погоду так себе, откуда-то сквозило – обездвиженные, покоящиеся на подставке инвалидного кресла-коляски ноги мёрзли[9].
Докучливая критика оппозиции, как и постоянное давление со стороны правительственной бюрократии и чинов военной администрации, в итоге волей-неволей повлияет на политические решения президентского кабинета.
На очередном заседании комитета начальников штабов, куда был приглашён и номинальный верховный главнокомандующий Ф. Рузвельт, показанные на картах Европы жирные стрéлки ударов и продвижений советских армий очень доходчиво моделировали дальнейшую эскалацию событий, трактуя намеренья Москвы однозначно и явно.
Докладчики в погонах поднимали вопрос о «необходимости озаботиться дополнительными ресурсами», «перенаправить усилия», говорили о «срочных мерах и контрдействиях», о «недопустимости»…
7
В сюжетных императивах «Вариант „Бис“» С. Анисимова наступление Красной армии было более победным. Полагаю, что именно быстрое продвижение русских на запад и сподвигло союзников к поспешному сепаратному договору с Германией, повлёкшему за собой все последующие события.
9
Ф. Рузвельту диагностировали полиомиелит, болезнь, помимо прочих симптомов, характерна параличом.