- А кто автор? - спросила Ирен, листая картотеку.
- Я не знаю. Это мне посоветовала моя племянница, Алиса Арманья. Я думаю, она читала ее.
- Если я не знаю автора, я не смогу найти книгу, при всем уважении к вам.
- Ну, тогда дай мне "Существование человека" Андре Мальру$FИскаж. А. Мальро.>. Говорят, это очень хорошая книга, и автор, похоже, мой земляк.
Ирен нашла книгу без посторонней помощи и протянула ее надзирательнице. Затем пришли две девицы из Креза. детоубийцы, прыская в кулак и толкая друг друга локтями. Одна попросила "Бальные колокола" Луи Арогана$FИскаж. "Базельские колокола" Л.Аагона.>.
- А ты, Финетт? Что тебе дать почитать? - спросила Ирен у другой.
- Я, я не знаю, что почитать.
- Ты любишь Жюля Ренара? - спросила Ирон, благожелательная и любящая советовать девушкам, которые старались повысить образование, чтоб впредь избежать подобной участи и по выходе из тюрьмы устроиться куда-нибудь на приличную работу.
- Ренара? Да, кажется. Надзирательница говорила мне, что "Рыжики"$FИскаж. "Рыжик".> Жюля Ренара очень хорошая книга.
- Вот, моя красавица. А ты что хочешь, Сидони, - обратилась Ирен, мило улыбаясь, к высокой рыжей девице с вальяжной походкой. Ей предстояло трубить в тюрьме еще семнадцать лет. (Она отсидела восемь за то, что обварила до смерти кипятком родителей мужа). - Какой-нибудь детективчик, как обычно?
- Нет, я бы хотела... "Покойник звонит в колокол" Мингуэ$FИскаж. "По ком звонит колокол" Э.Хемингуэя.>.
Ирен поискала книгу и дала девушке. Потом к ней подошла одна сокамерница. Ирен жалела ее из-за обезображенного лица, которое было в белых шрамах и красноватых волдырях, с гноящимися, почти незрячими глазами. Она была изуродована своим любовником несколько лет наэад: он плеснул ей в лицо серной кислотой. Кража с тележки привела ее в Амьен. Это была Гертруда, бывшая подруга Комбинаса, которой эта туша попортила портрет. Попросив "что-нибудь Бальзака, только крупными буквами", Гертруда поболтала с ней немного, ей было трудно говорить, язык заплетался, так как на него попала капля кислоты. Надзирательница, уткувшись в роман, делала вид. что ничего не замечает.
Бывшая танцовщица закончила рассказывать Ирен историю, начатую в камере, о своем толстом хахале, ужасно вонявшем потом, и фальшивых жемчужинах, которые ему всучил Мюзарден в Адене. Ирен остелбенела от неожиданности и бешенства. Итак, жемчужины, которыми манил ее Ромуальд, были фальшивыми и ничего не стоили. Должно быть, этот мерзавец сговорился с ювелиром, который соврал ей, говоря, что жемчужины имеют большую ценность.
- Ты уверена в том, что говоришь, лапочка? - спросила Ирен, услышав эту убийственную новость, вся кровь отхлынула у нее от лица, и она постарела лет на пять (На висках появились седые волосы).
- Еще бы! Конечно, уверена! Если бы Комбинасу дали настоящие жемчужины, он бы понял! Фальшивые, можешь мне поверить. А жемчужины, что тебе обещает твой приятель, из той же партии, из Адена, это точно.
x x x
Вернувшись в Кьефран к Тибо, Ромуальд узнал новость: Пупу 2 разграблен, остались только ноги, которые мало чего стоили сами по себе.
- Ты можешь сделать нового робота? - спросил Ромуальд с невинным видом.
- Но я потратил почти шестнадцать лет, чтоб его сделать, черт побери! Ты хочешь, чтоб я начал все сначала?
- Ну, а жемчужины?
- Представляешь, они тоже там. Это очень печальная история, я по собственной инициативе... я думал, так будет лучше... Я решил, что в замке, даже в недоступной нише, они не совсем в надежном месте. Особенно, когда люди знают, что ожерелье, стоящее целое состояние, спрятано там... Начнут болтать, ты понимаешь... Фроссинет, этот оратор, с его языком, должен был рано или поздно проболтаться... Ну в общем, я решил ночью тихонько взять жемчужины из тайника и ничего не сказал тебе а то ты бы раскричался.
- И куда же ты их положил? - дрогнувшим голосом спросил Ромуальд.
- В единственное место, где никто не стал бы их искать, черт побери!
Ромуальд, в волнении:
- Куда? Не сюда же? Ты ведь всегда был против.
- В робота. Вовнутрь, в углубление. Раз Пупу ходил купать жемчужины, никто не подумал бы, что ожерелье у него внутри. Правда здорово? Вот это тайник!
- Боже мой... Идиот!
Ромуальд опустился на стул. Он налил себе рюмку и залпом осушил ее.
- А как же орошались жемчужины?
- Я сам это делал, здесь, тайком. А резервуар на спине Пупу был, так про запас.
- Ну и... Мои жемчужины...
- Исчезли вместе с деталями робота, мой бедный Ромуальд. Тебе не осточертело еще это дурацкое ожерелье?
x x x
Местная радиостанция (впрочем, другие тоже) передала: "Самолет частной американской компании, вылетевший позавчера из Гавра, о котором в течение суток но было никаких известий, стал жертвой нападения воздушных пиратов. Оказавшись заложниками, его пассажиры отказались подчиниться террористам, и после короткой стычки самолет упал в Аравийское море за мысом Джифаргатар, в одном из самых пустынных районов земного шара. Все пассажиры и члены экипажа погибли. Пьерпон Клифтон Хатнингблад, богатый американский промышленник, нанявший этот самолет для перевозки груза, обратился с иском в суд. Из Мадрида сообщают, что генералу Франке снова стало лучше..."
В номере отеля "Риц" в Париже Пьерпон Клифтон Хатнингблад в бешенстве выключил транзистор, и яростно стал рвать на себе волосы, один за другим, не торопясь...
Его самолет на дне моря... С деталями работа, которыми он с таким трудом завладел...
Июль 2004 года.
Профессиональный ныряльщик - это был один из внуков знаменитого Джипанды - нырнул в теплые воды Аравийского моря. В открытом море, в одной-двух милях от мыса Джифаратар, в мало кому известном, пустынном месте на этом засушливом побережье. Двое авантюристов, ожидавших в лодке, стоявшей на якоре, обеспокоенно спрашивали себя, сумеет ли их ловец достать им редкие жемчужины. Случайный разговор, подслушанный в подозрительном баре Антверпена... Толковали о том, что в этом месте Аравийского моря полно розовых жемчужин редкостной красоты...
Внук Джипанды вынырнул из воды, которая струями стекала с него и с гордостью потряс корзинкой. В неу сверкало несколько восхитительных розовых жемчужин.
День поминовения усопших 2004 года.
Ирен де Везуль, маленькая опрятная женщина в черном, недавно отметившая свое 55-летие, выйдя из тюрьмы два с половиной месяца тому назад, по-прежнему служила у Фроссинетов - у Фроссинета младшего, бывшего студента Административной школы, депутата в отставке (отец его уже давно умер). Оставив своих овец у стены кладбища в Кьефране, вклинившегося между двумя автострадами с двенадцатирядным движением, она вошла, держа в руках букет анютиных глазок, в место последнего упокоения. Она без труда нашла могилу Ромуальда, которого она зарубила в 1976 году боевым топором франков, снятым ею со стены оружейного зала в Фальгонкуле, сразу же после своего освобождения из Амьенской тюрьмы. В дикой ярости она убила его иа-жа жемчужного ожерелья, которое, оказывается, не стоило и ломаного гроша. Он даже не успел слова вымолвить в свое оправдание, мерзавец! Это второе преступление стоило ей тридцати лет каторжных работ. С возрастом она начала немного сожалеть о своем поступке. Гоня овец домой, она решила сделать крюк и положить цветы на могилу Ромуальда, этого величайшего негодяя, которого она так и не смогла забыть. Она постояла с минуту над могильной плитой, под которой покоился прах Мюзардена, не имевшего права ожидать Страшного Суда среди останков своих "прэ-эдкоф" в развороченном склепе Фальгонкуля. На деревянном кресте, обычно украшающем могилы бедняков, была недета жалкая нитка жемчуга, потускневшего, изъеденного, покрытого черными точками, нанизанная много лет тому назад детьми Криспенов, которые, как рассказывают, нашли жемчужины в яме с навозной жижей для свиней...
Идя обратно, пастушка взглянула в сторону завода Тибо Рустагиля, из труб которого поднимался розовый дым. Старому инженеру в эти дни исполнилось 85 лет, и он уже более трех десятков лет занимался таинственными изысканиями в обстановке строжайшей секретности.
Июль 1974 года.