После 5 декабря 1848 года политическая ситуация в Пруссии начала развиваться в пользу Бисмарка. Он стал нужен своим патронам-консерваторам в большей мере, чем когда-либо прежде, и ему самому надо было непременно попасть в новую нижнюю палату – ландтаг. Времени оставалось очень мало. Выборщиков предстояло избрать 22 января 1849 года, а они должны были избирать депутатов 5 февраля. Спустя четыре дня после обнародования конституции Бисмарк писал брату:
«Начиная с сентября, сную как челнок отсюда то в Берлин, то в Потсдам, то в Бранденбург… Я обольщаюсь тем, что посыпаю перцем хвосты трусливым собакам и с удовлетворением отмечаю сделанное за день»101.
«Общество за короля и отечество» сформировало предвыборный комитет, и Бисмарк вошел в его состав наряду с Юлиусом Шталем, Морицем Августом фон Бетманом-Гольвегом, Германом Вагенером и университетским другом Карлом фон Савиньи. Их манифест гласил: «Политическое кредо нашего комитета яснее и острее концепций других фракций консерваторов. Оно заключается в полном отказе от переговоров с революцией»102. Бисмарк с присущей ему энергией включился в предвыборную кампанию. Он так объяснял свою программу брату:
«На предвыборных собраниях я выступаю против анархии, за признание конституции и равенство всех перед законом (но против упразднения дворянства), за справедливое налогообложение в соответствии с доходами, за выборы согласно интересам, но против упразднения материальных прав без компенсации, за ответственную прессу и корпоративные законы. Это мои главные приоритеты в ландтаге»103.
5 февраля 1849 года Отто фон Бисмарк был избран в прусский ландтаг от Тельтова в Бранденбурге. Хайнц фон Клейст прошел в ландтаг от Бельгарда. Генерал Леопольд фон Герлах отметил в дневнике: «Из числа надежных людей, на которых мы можем положиться, в ландтаг избраны Бисмарк, Клейст и, полагаю, профессор Келлер. Очень важно организовать их в ударную силу, противостоящую оппозиции»104.
28 марта 1848 года Франкфуртское национальное собрание одобрило конституцию, предусматривающую всеобщее тайное голосование лиц мужского пола, а также резолюцию, предлагавшую Фридриху Вильгельму IV корону Германской империи. 3 апреля король принял делегацию во главе с президентом Франкфуртского парламента, прусским либералом Эдуардом фон Симсоном. Встреча получилась безрадостная. Фридрих Вильгельм IV выслушал посланцев из Франкфурта, которых Леопольд фон Герлах презрительно назвал «таскунами корон», в Рыцарском зале королевского дворца и великодушно сказал им: хотя он и польщен оказанной ему честью, вначале надо выяснить, как отнесутся к их конституции германские государства. Вечером на приеме во дворце раздосадованный Симсон пожаловался, что король «наплевал» на Франкфуртское собрание, на что Леопольд фон Герлах с удовлетворением ответил: «Это совершенно правильный вывод»105. Король писал потом своей сестре Шарлотте, жене царя, звавшейся царицей Александрой Федоровной и ставшей со временем большим другом Бисмарка:
«Ты читала мой ответ делегации «мужика, осла, собаки, свиньи и кота» из Франкфурта. У немцев это означает: «Господа! У вас нет никакого права предлагать мне что-либо. Просить – да, просить вы можете, но давать – НЕТ! Прежде чем что-то давать, вы должны это иметь. А у вас ничего нет»106.
Мнение Бисмарка относительно франкфуртского предложения было не менее категорично. 21 апреля 1849 года он говорил по этому поводу в ландтаге: