С самого начала Джордж всё поставил на свои места. Он только раз позволил матери проводить себя в школу.
– Я не хочу, чтобы ты стояла у ворот с теми шумными сплетницами, – заявил он.
Джордж вообще не мог терпеть шума, разговоров, сплетен.
Когда мальчику исполнилось шесть лет, семья переехала в другой дом. Джорджу очень понравилась новая и просторная квартира. «Я всё бегал по ней до упаду в первый день нашего переезда», – вспоминал Харрисон.
В 1954 году Джордж поступил в школу «Ливерпул Инститьют». Пол МакКартни уже в течение года учился здесь, а Джон Леннон – четыре года в «Куарри Бэнк Хай Скул».
«Было жаль оставлять „Давдейл“. Классный руководитель сказал нам, что мы уже взрослые мальчики, но в новой школе мы снова почувствуем себя маленькими. Какая досада! Нам так хотелось после всего чувствовать себя наконец-то большими».
Джорджу занятия в новой школе быстро опостылели: «Я ненавидел диктанты. Это смахивало на шизофрению. Желторотый выпускник колледжа диктовал тебе, а ты должен был записывать. Я не мог заставить себя перечитать диктант. Я считал, что всё это бесполезно… Это было время, когда дела шли плохо. Мы подрастали, и педагоги старались сделать нас частью общества. Было ужасно, потому что они старались сбить нас с пути естественного развития и привить нам свои же жизненные иллюзии… Но я всегда старался оставаться самим собой».
С самого начала Джордж выделялся в школе своей экстравагантной для того времени манерой одеваться. Майкл МакКартни, брат Пола, будучи на год моложе Харрисона, вспоминал, что у Джорджа всегда были длинные волосы, ещё задолго до того, как они вошли в моду. И если Джон утверждался в школе посредством бесконечных стычек и драк, то Джордж делал то же самое внешним видом, чем очень досаждал учителям. Причина же того, почему Харрисон не стригся, была проста. Отец в целях экономии сам стриг всю семью, чем и вызвал ненависть Джорджа к этой процедуре. Джордж ходил в школьной кепке, видневшейся где-то на верхушке его причёски и в очень узких брюках. Когда отец потребовал переделать их, тот немедленно ответил:
– Не могу папа, я уже выкинул лишние кусочки.
«Ношение необычной одежды, в крайнем случае сохранение своей индивидуальности, не имея при этом денег, было для меня способом самоутверждения, – вспоминал о тех днях Харрисон. – Я никогда не относился с уважением к авторитетам и педагогам, которые не могли дать практических навыков, их нужно было приобретать самому, как бы трудно это ни было. Нужно было убедиться, что сам можешь делать необходимые вещи. Я не понимал, что заставляло меня это делать, всё получалось само собой. И они не смогли лишить меня индивидуальности. Оглядываясь назад, я рад, что этого не произошло».
В классе было обычным то, что Харрисона выставляли за дверь или ставили в угол. Но постепенно Джордж стал уклоняться от конфликтных ситуаций. «Я понял, что можно не конфликтовать. Никто из преподавателей не обращал на меня внимания, когда я спал на задней парте, или убегал с уроков. Главное было не возражать им».
Родители Джорджа были рады тому, что жалобы на их сына прекратились. Отец всегда хотел, чтобы Джордж получил настоящее образование. Он видел в этом залог будущих удач в жизни, так как сам он пережил великую депрессию и знал, что такое не иметь работу.
Музыкой Джордж вначале не увлекался. Заразился ею он примерно в то же время, что и остальные битлы. Как-то, купив по случаю у одного из одноклассников гитару, он стал учиться игре на ней. Вначале ничего из этого не получилось, что приводило мальчика в полное отчаяние. И только мать поддерживала его:
– Научишься, сынок, научишься. Только стой на своём.
И он продолжал, играя до того, что разбивал пальцы до крови. Однажды для участия в одном из многочисленных музыкальных фестивалей Джордж и его брат Питер организовали группу под названием «Ребелс». Но пока Харрисон не встретился с «Куарримен», до тех пор ничего серьёзного не произошло…
Ринго Старр (Ричард Старки)
(от 1940 до 1956)
Ричард Старки, или Ринго Старр – самый старший по возрасту битл. Его родители поженились в 1936 году и вскоре переехали в один из рабочих кварталов Ливерпуля.
«Мы были простыми, бедными рабочими людьми. Такими же были и семьи моих родителей. Правда, насчёт моей прабабки ходили слухи в семье, что она была богачка. Они основывались на том, что вокруг её дома была хромированная ограда».
Ринго родился 7 июля 1940 года, именно в тот день, когда началась первая бомбёжка Ливерпуля германскими фашистами. Ричардом его нарекли по традиции рабочих семей называть первенца именем отца. Те страшные дни войны Ринго отчётливо не помнит, но мать, миссис Элси, часто рассказывает ему об этом. «Однажды я бежала в бомбоубежище. Вокруг стоял ужасающий грохот разрывающихся где-то недалеко бомб, выла сирена, было очень страшно. Боясь попасть под бомбу, я схватила Ринго и побежала. Всю дорогу он нещадно вырывался из моих рук, и только в убежище, когда я пришла в себя, то поняла причину его поведения – я бежала, неся Ринго вверх тормашками…»