- У нас в школе учитель говорил: "Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня". До здания суда можно доехать за пару часов. Судья всё ещё будет на месте.
- То есть как, сегодня? Да как же можно? У меня ведь нет даже приличного костюма, да и ты, где ты достанешь платье?
- Поженимся так, в чем есть.
- И все зеваки будут говорить: "Она собирается носить штаны".
- Я и буду носить штаны.
- Они имеют в виду другое. Они посчитают, что ты будешь командовать в доме, что я буду у тебя под каблуком.
- Да, я буду командовать в доме, и тебе это понравится. Но давай не будем терять времени. Выводи коней, и в путь.
- Ты уже начинаешь командовать.
- Да, и тебе это понравится.
Они оседлали лошадей и сели на них.
- Погоди минутку, - сказала она, когда они свернули на дорогу. Я хочу посмотреть на этот участок земли. Тут как будто полуостров с очень крутыми берегами вокруг.
- Да, но я не настолько разбираюсь в геологии, чтобы понять, почему в моих оврагах все берега такие крутые, а не террасами.
- Какая-нибудь сотня футов забора на перешейке, и у нас будет прекрасное пастбище для свиней, не так ли?
- Я совсем не разбираюсь в свиньях, не люблю их.
- Но ты ведь не сможешь работать в доме у Лейлы, чтобы получать окорока. Нам придётся добывать себе собственную свинину.
- И потом убивать их. Даже ради спасения души я не смогу заколоть свинью.
А я могу. Год назад отец сказал мне, что если я хочу носить штаны, то должна колоть свиней. Я заколола одну, да так удачно, что он заставил меня заколоть ещё пять.
Хобарт озадаченно посмотрел на неё.
Она рассмеялась. - Я первая невеста в истории, которая включает искусство убоя свиней в число своих чар.
- Это карикатура. Но знаешь, Хильда, иногда карикатура, как бы она ни была гротескна, может дать более чёткое впечатление о красоте, чем совершеннейший портрет. Вот теперь я впервые вижу, что ты действительно красивая.
- Пожалуйста, не говори этого. Это может тебя напугать и заставить пойти на попятную.
Дорога была очень скверная, скользкая в тех местах, где был хоть малейший уклон.
Хильда с большим искусством выбирала безопасный путь.
Когда они поднялись на небольшой холм, перед ними раскинулся город, центр графства, с красным кирпичным зданием суда. Хильда придержала лошадь.
- Хобарт, я совсем закусила удила. Тебе в общем-то не обязательно жениться на мне. Можно поехать ко мне домой и рассказать отцу всё как было. Ты парень честный, отец тебе поверит.
- Хильда, ты так быстро вросла в мою жизнь. Я умру, если придётся вырвать тебя оттуда.
- Она смахнула слезу и улыбнулась. - Хобарт, я люблю тебя.
Они поехали дальше.
У судьи было приятное лицо, волосы у него только начали седеть.
- Здравствуйте, Хильда и ...? - Он вопросительно посмотрел на Хобарта.
- Хобарт Элберн, человек из глинобитных домов.
- Ах да, я много слышал о вас.
- Мы пришли к вам, судья, чтобы пожениться.
Судья осмотрел их с головы до ног, и в глазах у него промелькнула весёлая искорка. - Не очень-то ваше облачение подходит для такой церемонии, не правда ли? Я всё-таки скучаю по подвенечному платью, а что касается жениха, то не следовало бы иметь ну хотя бы цветок герани в петлице?
- Судья, я давно поклялась, что не выйду замуж, если для этого мне придётся одевать подвенечное платье. В законе ничего не говорится о том, как мы должны быть одеты. Мы принимаем друг друга такими, какие есть.
- Очень милое чувство, - сказал судья. - И давно ли вы помолвлены? Как-то сплетни об этом до меня не доходили.
- Долго, - ответил Хобарт. - По часам, около трёх часов, но вы знаете, иногда час бывает вечностью.
- Верно. Хильда, родители знают об этом?
- Пока нет.
- И как это им понравится?
- Отец заревёт, а мать завоет. Обычный дуэт. Им нравится такая музыка. Но они оба будут рады избавиться от меня.
- Не очень-то дочерние у тебя чувства, не так ли?
- Да нет. Я просто смотрю правде в глаза.
- А что, если я не стану вас регистрировать?
Лицо Хильды вспыхнуло гневом. - Судья, вы поженили много пар, которые далеко не так сплочены, как мы с Хобартом. Что ж, мы простые люди. Если высоколобый закон отказывается признавать нас мужем и женой, то мы прибегнем к обычному праву.
- Ну, ну, не кипятись, девушка. Мы же ведь живём в цивилизованном обществе.
Хобарт Элберн, вы так же искренне решились, как и Хильда?
- Да.
- Ну что ж, хорошо. - Он позвонил, и вошёл какой-то служащий.
- Я сейчас поженю эту пару. Принеси мне бланки записей. И поищи пару молодых юристов в свидетели. - Он повернулся к Хильде. - Видишь ли, молодые юристы любят быть свидетелями на свадьбах. Это даёт им возможность лучше понять мотивы развода.
- Бедняжки, - сказала Хильда. - Да они просто ждут, когда Миссури высохнет до дна, чтобы потом собирать рыбу прямо в грязи.
Процедура оказалась достаточно краткой. Хобарт и Хильда стали мужем и женой.
Судья поцеловал Хильду, но отстранил свидетеля, который хотел поступить так же.
- Они ещё слишком молоды, - сказал он.
Оставалось ещё достаточно времени, чтобы вернуться домой засветло.
- А вот теперь-то мы и отведаем той индейской похлёбки, которую ты мне так и не дал. Боже мой! Как давно это было!
Никогда ещё в этом графстве не было такой весёлой свадьбы. В местной газете было расписано всё: что было на невесте - новая модель платья необычного покроя, что было на женихе- шикарное, но совершенно невидимое кольцо, воображаемая карьера жениха и оригинальная архитектура его дома. В устных рассказах были попытки представить жениха в юбке, но действительность была и так достаточно пикантна.
Было заключено немало пари насчёт того, как долго продлится этот брак. Никто, однако, не ставил денег на то, что это будет больше года. Но эти двое всё-таки каким-то образом оставались вместе, и интерес публики постепенно угас. Он несколько вспыхнул, когда сообщили о том, что родился сын, а затем через год - дочь.
Их назвали Майклом и Иолой. Мальчики любят обычные имена, считали родители, имена, которые можно преобразовать в прозвище. Хобарту в детстве хотелось, чтобы его звали Гербертом - Герб или Берт. Хильде нравилось своё имя, но и ей хотелось бы, чтобы оно было Хальда.