А мой самолет горит. Внизу — занятая немцами территория. Повернул в направлении железной дороги. Пламя уже лижет стекла кабины. Надо прыгать! А ведь прыгать страшно. Но в кабине дальше находиться нельзя. Сбрасываю правую дверцу. Языки пламени затягиваются в кабину. Раскрыв привязные ремни, вываливаюсь на плоскость. Огнем обдает руки и лицо, волосы на голове — не отсоединенные в кабине наушники стянули с головы летный шлем.
Покинув самолет, попал в необычную тишину. И сразу вспомнил о необходимости дальнейших действий — раскрытии парашюта. Вспомнились рассказы о том, что в горячке боя и момента летчик не находит кольца вытяжного парашюта или что он отрывает кольцо вместе с карманчиком, и другие случаи. Взглянул спокойно на грудь слева — на плечевых ремнях парашюта на своем месте карманчик и в нем красное кольцо. Правая рука потянулась к нему. Но — нет! Еще рано! Может догнать падающий и вращающийся самолет.
Прошло несколько секунд и — рывок за кольцо! Над головой раздается шелест раскрывающегося спасительного шелка. Взгляд вниз — до железной дороги еще больше километра. Что делать? Надо применить скольжение в направлении наших позиций. Потянул за левую лямку. Парашютный купол прогнулся и заскользил влево. Но железная дорога приближается медленно. Тяну лямку больше, надеваю ее на левое колено. Полотнище купола почти сложилось. Высота катастрофически уменьшается. Но и железная дорога все ближе и ближе. Вот уже и деревья лесополосы, земляная насыпь, вторая лесополоса. Уже наши внизу!
Отпускаю лямку — и почти сразу же удар о землю: увлекшись скольжением, я не контролировал высоту, и получилось, что в момент полного натяжения купола мои ноги почти без надлежащей подготовки встретили землю. Жесткий удар передался на позвоночник с болью, а когда парашют потянул меня назад и я упал навзничь, при этом еще добавилась боль в нижней части позвоночника.
Ко мне подбежали солдаты-минометчики, на чьи позиции я приземлился.
И только теперь пришло какое-то осмысленное понимание случившегося и ощутил радость спасения от беды. Сердце и душа откликнулись теплым чувством огромной благодарности моей подруге Марии Васильевне за ее внимательность и аккуратность: ведь спасительный купол моего парашюта укладывали ее руки. И сработал он отлично!
К слову сказать, это был мой первый в жизни прыжок с парашютом (и как вышло в дальнейшем — и последний!). Нет, конечно, я ранее хорошо изучил теорию прыжка, правила пользования парашютом. Еще в 1939 году при обучении в Кременчугском аэроклубе узнал все о парашюте, даже укладывал его сам. Но прыгать с ним не пришлось. В 1941-м во время обучения в Армавирской военной школе пилотов мы тоже хорошо изучили парашют и теорию прыжка. А вот тренировочные прыжки не успели выполнить — после начала войны были досрочно выпущены из школы.
Подбежавшие гвардейцы-минометчики помогли мне отцепить парашют, санинструктор „угостил“ какими-то таблетками, смазал обожженные места на запястьях и шее, а потом их командирский „виллис“ увез меня на наш аэродром, в полк.
Все обошлось как нельзя лучше.
Из-за травмы позвоночника я вынужденно несколько дней не принимал участия в боевых вылетах. Сидел на радиостанции и слушал переговоры своих товарищей, выполнявших боевые задания. Оказывал помощь командами с земли при посадке групп, которые возвращались из боя.
30 августа наш уважаемый полковой врач Аббас-Али разрешил мне боевые вылеты…»
Вспоминает летчик-истребитель 16-го гвардейского авиаполка Герой Советского Союза Константин Васильевич Сухов:
«Позади остались воздушные сражения на Кубани, равных которым не было за всю войну. Авиаторы 9-й гвардейской истребительной дивизии, которой командовал подполковник Ибрагим Дзусов, приобрели в них богатейший боевой опыт. Наверное, поэтому соединение решено было перевести в резерв Главного Командования.
Боевые полки на отдыхе. Но это лишь считается так. На самом деле идет кропотливая учеба: летчики изучают опыт мастеров неотразимых атак, обстоятельно разбирают тактические особенности наиболее ярких побед своих товарищей в боях с отборными вражескими эскадрами. Технический состав еще и еще раз проверяет самолеты, тщательно готовит их к предстоящим боям.
Летчикам выдали новые полетные карты, густо испещренные знакомыми названиями: готовится освобождение Восточной Украины, Донбасса.