Таким образом, обстановка, создавшаяся во второй половине февраля на Юго-Западном фронте, и прежде всего на его правом крыле, как будто бы благоприятствовала дальнейшему наступлению наших войск.
Однако командование Юго-Западного фронта по-прежнему считало, что противник решил оставить Донбасс и отвести свои войска за Днепр. Такой вывод оно делало на основании данных авиационной разведки о значительном перемещении немецко-фашистских войск с нижнего течения Дона и Северского Донца в западном направлении. Командующий требовал форсировать наступление, перехватить пути отхода противника и разгромить его до наступления весенней распутицы. Начавшееся сосредоточение крупных танковых группировок в районах Красноармейска и Краснограда, откуда враг готовился перейти в контрнаступление, рассматривалось советскими генералами как намерение нанести удар по советским войскам для того, чтобы ликвидировать их прорыв, очистить от них коммуникации и тем самым создать более благоприятные условия для отвода донбасской группировки за Днепр.
Так же оценивало действия противника и командование соседнего Воронежского фронта. Отвод из района Харькова танкового корпуса СС и сосредоточение его в районе Краснограда оно рассматривало как отступление в общем направлении на Полтаву. Ставка Верховного главнокомандования также ошибочно считала, что противник уходит из Донбасса.
Действительно, положение немецких войск на южном крыле советско-германского фронта ухудшалось в течение всей первой половины февраля. Вопрос об удержании Донбасса приобрел в этот период для немецкого командования исключительное значение. Манштейн признает, что 4 и 5 февраля положение его войск на фронте обострилось и стало угрожающим. В связи с этим 6 февраля в Запорожье лично прибыл Гитлер. Он настойчиво требовал удержать Донбасс во что бы то ни стало, так как без него, говорил он, трудно будет дальше вести войну.
В ходе обсуждения вопроса о восстановлении положения немецких войск в Донбассе Манштейн охарактеризовал создавшуюся на его участке фронта обстановку как угрожающую. При этом он заявил, что «на южном фланге может фактически решиться судьба Восточного фронта». Одновременно командующий группой армий «Юг» изложил свои соображения о дальнейшем ведении боевых действий его войсками. Он, например, считал, что прибывающий из Германии в район Харькова вновь сформированный танковый корпус СС не в состоянии будет один своим контрударом предотвратить глубокий обход советскими войсками с севера соединений группы армий между Северским Донцом и Днепром. Для того чтобы ликвидировать нависшую угрозу, Манштейн предлагал вслед за переброской дивизий 1-й танковой армии из-под Ростова на среднее течение Северского Донца направить туда же и часть дивизий 4-й танковой армии. В связи с этим ставился вопрос об отводе немецких войск из районов нижнего течения Дона и частично Северского Донца на Миус. В этом случае надо было оставить восточную часть Донбасса до Миуса, чтобы сократить линию фронта и тем самым высвободить 4–5 дивизий для борьбы с прорвавшимися в Донбасс советскими войсками. С подобным планом действий Гитлер вынужден был согласиться.
7 февраля Манштейн издал приказ о переброске дивизий 4-й танковой армии на левый фланг группы армий в полосу действий 1-й танковой армии и об отводе соединений оперативной группы «Холлидт» на Миус. К 10 февраля из 4-й танковой армии прибыли в 1-ю танковую армию 3, 11 и 17-я танковые дивизии, моторизованная дивизия «Викинг» и управление 40-го танкового корпуса.
Тем временем 8 и 9 февраля войска Воронежского фронта, продвигаясь к Харькову, овладели Курском и Белгородом.
В то же время соединения 6-й армии и подвижные соединения Юго-Западного фронта все больше нависали над донбасской группировкой с севера. Манштейн снова забил тревогу. В своих воспоминаниях он пишет, что 9 февраля им была послана телеграмма на имя начальника Генерального штаба сухопутных войск генерала Цейтцлера, в которой указывалось на необходимость «сосредоточения новой армии силой не менее 5–6 дивизий в течение двух недель в районе севернее Днепропетровска, а также сосредоточения еще одной армии за фронтом 2-й армии, то есть в районе западнее Курска, для нанесения удара на юг». Цейтцлер обещал ему это сделать за счет переброски шести дивизий с фронта групп армий «Центр» и «Север». В ночь на 13 февраля штаб Манштейна получил указание главного командования сухопутных войск о развертывании двух армий: одной — на рубеже Полтава, Днепропетровск, другой — за южным флангом 2-й немецкой армии — и о подготовке контрнаступления против войск Юго-Западного и Воронежского фронтов. Однако создать две свежие армии немецкое командование из-за недостатка сил не смогло. Вместо этого группе армий «Юг» 13 февраля была подчинена вновь сформированная, но уже втянутая в бои под Харьковом оперативная группа «Ланц», имевшая в своем составе управление танкового корпуса СС, 167, 168 и 320-ю пехотные дивизии, танковые дивизии СС «Рейх», «Мертвая голова», «Адольф Гитлер» и моторизованную дивизию «Великая Германия».