Это понимал и Гасдрубал, сын Гискона. По его мнению, противостояние достигло высшей фазы, поэтому военачальник тщательно готовился к грядущим боевым действиям. В Лузитании и долине реки Бетис Гасдрубал собрал мощную армию, насчитывающую 50 000 пехотинцев и 4500 всадников (Liv. XXVIII. 12). При этом Тит Ливий делает примечательную оговорку: «Это число конницы указывают почти все авторы, но насчет пехоты некоторые пишут, что Гасдрубал привел к городу Сильпия семьдесят тысяч человек» (XXVIII. 12). Здесь римский историк, скорее всего, подразумевает Полибия, который приводит аналогичные данные относительно испанской армии Гасдрубала: «Пехоты у него было до семидесяти тысяч, конницы до четырех тысяч, слонов тридцать два» (XI. 20). Расхождение в цифрах у Тита Ливия и Полибия объясняется очень просто: римский ученый работал в государственных архивах, куда доступ бывшему начальнику конницы Ахейского союза в силу его статуса в Италии был закрыт. Зато Полибий мог пользоваться семейным архивом Сципионов, записывать рассказы родственников и соратников великого полководца, в том числе Гая Лелия и нумидийского царя Масиниссы, поскольку с этими историческими деятелями греческий историк встречался лично. Но в данной ситуации, на мой взгляд, достоверными являются цифры Ливия.
Силы, собранные Гасдрубалом, были велики. Кроме тяжеловооруженных африканских и иберийских пехотинцев, под его командованием находились нумидийская конница Масиниссы и наемники Магона Баркида. С этими войсками Гасдрубал выступил из Гадеса на север и расположился на обширной равнине около города Илипа (у Тита Ливия – Сильпия). Поскольку местность была очень удобной для действий боевых слонов и кавалерии, карфагенский военачальник решил именно здесь дать Сципиону генеральное сражение. У подножия гор Гасдрубал распорядился возвести укрепленный лагерь, где надеялся отсидеться, если что-то пойдет не так, как он запланировал.
К решительной битве готовился и Публий Корнелий. Узнав о том, какую мощную и многочисленную армию собрал Гасдрубал, римский военачальник понял, что имеющихся в наличии сил будет недостаточно для победы над врагом. Поэтому он отправил Марка Юния Силана к иберийскому вождю Колиханту, обещавшему помочь Сципиону войсками. Испанец сдержал слово и передал под командование пропретора 3000 пехотинцев и 500 всадников. Отряд был набран еще зимой, поэтому никаких задержек с отправкой подкреплений не возникло (Polyb. XI. 20). В это же время Публий Корнелий покинул Таррагону и выступил в направлении Кастулона, по пути присоединяя к легионам отряды испанских союзников. Легаты и трибуны постоянно напоминали Сципиону, что иберийцы не заслуживают доверия и в любой момент могут перейти на сторону карфагенян. В качестве примера приводили судьбу Гнея Сципиона Кальва, дяди Публия. Полководец был вынужден разъяснить подчиненным, что «обстоятельства вынудили его к решению употребить в дело иберов, но с тем чтобы вести сражение собственными легионами, а иберов выставить против неприятеля только для виду» (Polyb. XI. 20). После того как Сципион в Кастулоне встретил отряд Силана, римская армия стала насчитывать 45 000 и 3000 конницы (Polyb. XI. 20). Похожие данные приводит и Тит Ливий: «Сципион дошел до города Бекулы со всем войском – пешим и конным, из граждан и союзников: всего с сорока пятью тысячами человек» (XXVIII. 13). По свидетельству Аппиана, «войско врагов состояло из 70 тысяч пехоты, пяти тысяч всадников и тридцати слонов. У Сципиона не было даже третьей части этого количества» (Iber. 25). Не исключено, что александрийский историк при определении численности карфагенской армии пользовался данными Полибия.
Публий Корнелий привел легионы к Илипе и приказал разбивать лагерь на высоких холмах, напротив вражеского расположения. Теперь противники находились в пределах видимости друг друга. Карфагенские разведчики внимательно следили за всеми передвижениями противника и быстро докладывали о них командованию. Магон предложил немедленно атаковать вражеские позиции: римляне были заняты строительством лагеря, и появился шанс застать их врасплох. Идею поддержал Масинисса, и Гасдрубал дал согласие на атаку. Карфагенская пехота расположилась на линии лагерных укреплений, кавалерия выдвинулась на равнину.