На космодесантника сошло холодное понимание ситуации. Последствия этого были серьезными.
— Я помню твой совет, — ответил он четко, зная, что будет услышан по всему мостику, и потому добавил к голосу низкое рычание. Янтарными глазами с узкими, с булавочный укол, зрачками он воззрился на Георита и оскалился, обнажив клыки. — Возможно, мое предыдущее объяснение было недостаточно ясным. Так вот, у этого корабля лишь одна цель: доставить сообщение волчьему лорду Хареку Железному Шлему на Гангаве и призвать его обратно на Фенрис. Мне все равно, даже если по трубам корабля будут ползать все демоны Хель или нам придется скормить печам всех наших трэллов, чтобы сохранить текущую скорость. Хель, мне уже все равно, даже если мне не придется вручить это сообщение. Но мы доберемся туда и будем там вовремя.
Чернокрылый подался вперед на троне, подняв коготь и направив его прямо на Георита. От угрозы штурман заметно побледнел.
— И ты это знаешь. Я лорд этого корабля. Он существует по моей воле. Его вюрд в моих руках, как и все ваши. Если я обнаружу попытку оспорить эту волю, повернуть этот корабль и не выполнить задание, я не буду медлить ни секунды и причиню тебе сильнейшую боль. Мы будем поддерживать скорость. Мы будем все так же чинить корабль. И не выйдем из варпа. Это понятно?
Штурман поспешно кивнул, от страха белый как полотно, и сделал знак команде ускорить работу.
Чернокрылый усмехнулся.
— Отлично, — промурлыкал он уже тише, чтобы его слышал только Георит. Рык угрозы все еще ощущался в его тоне, слабое эхо того, что скаут мог сотворить, если б захотел. — Вдвоем мы можем говорить более свободно. Возможно, ты преодолеешь в себе настрой остальной команды. Первый смертный, который решит устроить бунт на этом корабле, встретится с моими когтями. Я сдеру с него кожу заживо и залатаю ею дыры в корпусе. Это не сильно улучшит наше положение, но чувствовать я себя буду гораздо лучше.
Чернокрылый вновь откинулся на жесткую стальную спинку трона.
— А теперь иди, — прорычал он. — И изыщи способ, чтобы мы прожили еще шесть дней.
Над алтарем вырисовывалась фигура. Она еще не полностью материализовалась. Через просвечивавшую кожу Темех видел дальнюю стену. Но более проблематично было то, что фигура оказалась не совсем тем, кого он призывал. Это было не изображение пламенеющего глаза, как обещали его сны, не громадное лицо примарха, закованное в высокий красно-золотой шлем.
Это был ребенок. Рыжий мальчишка в белом одеянии, болезненно юный.
— Лорд, — промолвил Темех, изящно спускаясь в Исчислениях.
Его работа не закончилась, и пройдет еще много дней испытаний и проб, но самая трудная часть осталась позади. Теперь, когда Афаэль не отвлекал, Темех работал гораздо быстрее.
— Сын мой, — ответил ребенок.
— Вы выглядите не так, как я ожидал.
— Чего же ты ждал?
Темех наслаждался знакомым диалектом. Он уже давно привык не слишком полагаться на визуальные появления. Но то, как существо говорило, невозможно было подделать.
— Как тогда, в башне. Я не уверен, что Волки сочтут ваш образ… устрашающим.
Мальчик улыбнулся, и вокруг глаз появились морщинки.
— Что заставляет тебя думать, что мой образ на Планете Колдунов обладал какой-то особой убедительностью? Ты Корвид, Амуз. И знаешь, что видимое весьма сильно зависит от того, что хочешь видеть.
— Возможно. В таком случае я хочу увидеть выражение вашей истинной силы.
— Смотри внимательнее.
Темех сосредоточился. Может, это какая-то проверка. Если так, то колдун не понимал ее сути. Дитя выглядело слабым, хотя выражение единственного глаза и взрослые интонации несколько выбивались из образа.
— Я думаю, вы только часть, лорд, — промолвил он наконец. — Возможность. Несмотря на мою работу, вы представляете собой лишь первые шаги на пути.
— Очень хорошо, — отозвался ребенок. — Большая часть меня пребывает сейчас на Гангаве. Так должно быть, или иллюзия рассыплется.
Темех нахмурился:
— Я не понимаю, лорд. Пытаюсь, но смысл ускользает от меня.
Ребенок не выглядел возмущенным таким ответом.
— Ариман всегда одинаков. При всех своих дарованиях он принял неверное решение. Нет смысла сражаться при помощи заклинаний со всей мощью Океана. Что он принес нам в итоге? Пустые оболочки, подчиненные колдунам. Есть высшая сила в нашей трансформации, и нужно научиться ее принимать.
— Быть везде и нигде.
— Рад, что ты помнишь.