–Есть ли у нас какие-нибудь основания не доверять уважаемым мостостроителям?
Зал загудел: нет, нет, каждый из них работал, как проклятый!
–Я благодарен всем работникам отдела, не щадившим себя для достижения поставленной благородной цели. Очиститесь от ложного чувства вины- никто не смог бы сделать больше вас. Вы все очень нужны светлому будущему. Теперь пусть доложит биологический отдел.
–До сих пор все наши попытки дистиллировать черноту Кризиса оказывались неудачными. Мы давно уже нашли способ вскипятить черноту, воздействуя на нее эмоционально, но пары черноты до сих пор были неуловимы, свободно проникая сквозь все материалы и улетучиваясь в никуда. Если чернота в жидком состоянии ведет себя наподобие обычной жидкости, то при испарении она окончательно лишается материальности, и получается нечто вроде потока информации, который быстро рассеивается. Только когда мы к парам черноты добавили газ спонтанной логики, являющийся побочным продуктом генератора истинно случайной последовательности, смесь сама сконденсировались в условно двухфазную систему с фрактальной межфазной границей, мы получили поистине удивительную жидкость, которую мы назвали «фрактальный иньянь». В любом сосуде, в любой капле этой жидкости при любом увеличении, через любые оптические приборы и невооруженным глазом чётко виден знаменитый символ иньянь. Это невозможно никак подделать или спутать с чем-либо иным!
– И мне надо ввести этот жидкий иньянь себе, чтобы попытаться спасти миллионы людей- или погибнуть?
– Времени не осталось. Институт вскоре перестанет существовать в любом случае- или выполнит свою задачу и будет упразднен, а все сотрудники вместе с путниками переправятся в город светлого будущего и получат заслуженную награду спасителей человечества, или будет уже всё равно. При неудаче само здание института вскоре рухнет в черноту кризиса, из наших сотрудников при этом не выживет никто, у нас тут незараженных нет.
– Тогда это никакой не подвиг, а обычное прагматическое решение. Мы вправе рассчитывать на то, что наш общий разум сможет вытащить всех. Сейчас мы узнаем, на что мы все годны. Давайте шприц.
Руководитель биологического отдела подал мне огромный одноразовый прозрачный шприц, по размеру напоминающий литровую пластиковую бутылку, к внушительному поршню был приделан шток диаметром с черенок лопаты, сходство с лопатой усиливалось тем, что шток на конце раздваивался и заканчивался симметричной рогатиной, к концам которой крепилась круглая рукоятка, перпендикулярная штоку, а внушительная игла длиной сантиметров 25 имела диаметр душевого шланга.
Я посмотрел на просвет и увидел круглый иньянь, белое поле символа было совершенно прозрачным, а черное не отражало и не рассеивало ничего, напоминало сажу, и было очень похоже на черноту вод Кризиса. Я поднял шприц иглой вверх, и слегка нажал на рукоятку. Дюжина небольших дискообразных иньяней, похожих на копеечные монеты, с металлическим стуком упали с конца иглы на пол, раскатились по кабинету, сразу, не останавливаясь, на ребре, потекли-покатились друг к другу и собрались вместе в один большой круглый иньянь, размером примерно с монету в пять рублей. Это диск точно так же встал на ребро, потек-покатился в угол, упал там плашмя, стал вращаться на месте наподобие волчка, уменьшаясь и вращаясь всё быстрее и быстрее, и сгинул.
Я взял шприц, решительно воткнул иглой себе в живот, в район пупка, и нажал рукоятку. Я не почувствовал ни укола, ни боли, ни течения жидкости- вообще ничего.
Принесите зеркало- сказал я. Вместо своего лица в зеркале я увидел иньянь. Через пару секунд он стал деформироваться так, что разделяющая черное и белое полоса выпрямилась и стала вертикальной, а точки расположились примерно на месте глаз. Затем всё это стало трансформироваться в моё лицо, разделенное посередине на две части, справа все стало привычно, а слева форма лица была нормальной, но цвет был тёмно-коричневый, почти черный.
Затем по тёмной половине моего лица побежали какие-то волны, и я увидел, что это жидкость, наполняющая прозрачный сосуд, сделанный по форме второй половины моей головы и лица. Жидкость стала через ноздрю вытекать на пол из сосуда – полуголовы, по полу пополз ручеёк, нашёл щель в досках пола, и потёк вниз восвояси, закручиваясь воронкой. Скоро стало видно, что в сосуде была не только жидкость, после слива в нем осталась половина позолоченной квадратной головы робота, приросшая по месту раздела к другой половине моей головы.