Аларик слегка удивился, встретив меня в очередной раз за один день, и вопросительно выгнул бровь. Ладно, пока попробуем своими силами, но кольцо дружбы предусмотрительно блестело на пальце.
— Так уж случилось, что у меня появилось много разных украшений, которые мне особо без нужды… — намекнула заискивающим тоном.
Старик сморщился и перестал дышать, по всей видимости, внутри боролись честность и жадность. Чуть погодя шумно выдохнул. Второе победило.
— И как много?
— Достаточно…
— Давай сразу проясним ситуацию. Я краденым не торгую.
Блин. А как всё хорошо начиналось.
— Следовательно, мне придётся переплавлять или дорабатывать эти изделия, чтобы снять подозрения. Поэтому предлагаю так: ты можешь приносить мне побрякушки на постоянной основе, но платить я буду меньше рыночной цены.
Я даже не смогла сдержать вздох облегчения. Ты мне нравишься, Аларик, деловой мужик. Нет, правда, столько ворованного я бы нигде не толкнула, разве что подпольщикам. Но там есть риск, что попросту отберут, да и не факт, что в живых оставят. А тут вон свой ювелир под боком, недалеко от дома, да и лавка весьма приличная.
— У меня есть небольшое предложение…
Старичок напрягся.
— Я вполне могу брать плату не золотом, а необычными вещичками. Если у Вас что новое появится — сразу мне показывайте. Если не хватит украшений, доплачу золотом.
Вот тут нип явно расплылся в улыбке. Подошёл к двери, выглянул, затем перевернул табличку на «закрыто», задвинул щеколду и штору, и только потом приглашающим жестом указал на витрину.
— Ты меня разоришь… Как тебя, говоришь, зовут?
— Аврора.
Рискованно, конечно, но начинать деловые отношения нужно с доверия.
— Только другим лучше не знать этого имени. Можно называть меня Анной.
Аларик кивнул и одобряюще оскалился.
— Золотом монет триста наберётся.
Маловато. Такая горка бижутерии, не пересчитывала, но до сотни штук недалеко, да не только бесполезной бижутерии, добрая половина с «секретами», как говорила Сальма. Нет, себе я тоже оставила немного, я же девушка, потому отчасти соро̀ка, а там такой прелестный набор из серёжек и колье попался, ну и по мелочи кое-что. Впрочем, всё равно маловато.
— Уважаемый, Аларик. Я даже не побоялась имени настоящего Вам назвать, а Вы меня надуть решили.
— Я же сразу сказал, что цена будет ниже. Ты больше нигде не продашь в таком количестве.
— Давайте так, Вы мне то кольцо регенерации, а я наверняка не иду искать другое место для продажи.
Старику не понравился мой настрой. Он-то надеялся поиметь с глупой карманницы, а ему условия ставят. Однако, поразмыслив некоторое время, согласился. И на прощание даже бросил что-то типа: «А ты не пропадёшь».
Естественно, не пропаду. Может, я социопат и трус, но чувство справедливости по отношению к себе это перекрывает. Если уж я что-то заслужила, то, пожалуйста, отдайте, в полной мере. К наказаниям это не относится, если что, только к наградам.
Перед тем, как вернуться в особняк, всё же заскочила в банк и выставила на аукцион массивную резную брошь с крупным зелёным камнем. Посмотрим, что из этого выйдет. Штуковина без эффектов, но весьма благовидная. Дальше по старинке — спрятать богатства в комнате и выйти из игры.
Казалось бы, в реале прошли всего сутки, а сколько я пережила. Оттого позволила себе расслабиться. Приняла ванну с пеной, потом наелась вкусняшек и выпила огромную чашку кофе, как раз успела к третьей паре. Вот только мысли возвращались обратно. Через несколько часов воскреснет Света, а, значит, мы начнём подготовку к моей продаже. Фу, жутко звучит, но после всего, что уже со мной приключилось, я вижу лишь жирную надпись «богатый дом» и не вижу препятствий.
— А вот и наша похитительница сердец, — по возвращении в игру встретил голос убийцы.
Расхаживает по первому этажу прям как у себя дома. Наглость — второе счастье. Змеелюд тоже здесь, на стульчике сидит, жуёт яблоко и вообще не выглядит напуганным.
— В общем-то, твой друг успел мне рассказать всё, что я хотел знать, поэтому я пойду, а он введёт тебя в курс дела.
Это что такое происходит? Меня он, значит, об стену швырял и пытался зарезать, а тут поговорили они. Может, он этот? И у него фетиш на рептилий, ну там не знаю, привлекает чешуя или двойной язык. Гадость какая! Шок и недоверие с толикой отвращения, видимо, отобразились на лице, ибо Отто залился хохотом.