Нурденсон (с внезапным добродушием). Браво, дорогой брат, браво. Ты всегда в конце концов находишь нужное слово. Ваше здоровье, пастор, ваше здоровье, очаровательная юная невеста! Простите старого косматого волка, которого только что укусили за хвост на один раз больше, чем нужно. Молодость и красота — вот чего мы жаждем здесь в нашей глуши. А потом пусть на телеге приезжает ум.
Все чокаются с хозяйкой и обрученными и, встав из-за стола, направляются в зеленую гостиную. Хенрик быстро наклоняется к Анне и, целуя ее в ухо, одновременно вытаскивает из нагрудного кармана письмо (с нарисованным на конверте сердцем) и сует ей в руку. С заговорщической улыбкой она незаметно прячет письмо в сумочку. «Прочитай сегодня перед сном». «Какие-нибудь неприятности?» — шепчет Анна. «Скорее, пожалуй, любовь», — отвечает Хенрик.
Элин. А завтра вы, пастор, со своей невестой будете осматривать часовню и пасторскую усадьбу?
Анна. Да, в соответствии с программой.
Элин. Мне очень жаль, что я не смогу сопровождать вас. Уезжаю в Стокгольм навестить заболевшего старого друга.
Магда. Я покажу молодым людям все что нужно.
Элин. Там многое необходимо отремонтировать и привести в порядок. Только не пугайтесь. Часовня пустует уже два года, а пасторская усадьба еще дольше.
Анна. Нас подготовили и предупредили.
Элин. Если с вами будет Магда, я спокойна. (К Магде.) Магда ведь позаботится о наших детках, проследит, чтобы они в страхе не сбежали? Пасторская усадьба воистину находится в жалком состоянии.
Магда. Церковный совет же сообщил нам, что будет проведен капитальный ремонт. И тогда появится возможность высказать свои пожелания. Правда, Элин?
Элин. Разумеется! О, кажется, наши дочери вернулись из танцевальной школы. Представляете, пастор, нам удалось организовать кружок современных танцев в Эльвнесе, всего в каких-то десяти километрах отсюда. Теперь у молодежи есть возможность повеселиться раз в неделю. Вот, стало быть, мои дочери — Сюзанна и Хелена.
Девочки воспитанно здороваются, Сюзанне четырнадцать, она невысокая, темноволосая, похожа на мать. Хелене тринадцать, худенькая, рослая, похожа, наверное, сама на себя. Фру Элин, взяв Хенрика за локоть, ведет его в соседнюю, слабо освещенную комнату: «Мне надо кое-что сказать пастору, это важно».
Элин. Сюзанна и Хелена не ходят в школу, они учатся частным образом. У нас есть учительница, милая и знающая, она сегодня не смогла присоединиться к нам, у нее разыгрался гастрит и она предпочла поужинать у себя в комнате. Сюзанне четырнадцать, Хелене тринадцать. Со временем они должны поехать учиться в Уппсалу или в Евле, но отец их так обожает, что старается удержать здесь как можно дольше. Вы собираетесь заниматься с детьми? Я имею в виду конфирмационные занятия.
Хенрик. Очевидно. Я правда не...
Элин. Прекрасно. (С экзальтацией.) Я страстно хочу, чтобы дети прошли конфирмацию. Это моя единственная мечта!
Хенрик (удивленно). Какие же тут могут быть проблемы!
Элин. Огромные, пастор. Их отец не желает и слышать о конфирмации. Он приходит в бешенство, как только я заговариваю об этом, разъяряется так, что мне становится страшно. Совершенно необъяснимый гнев, пастор. Я не понимаю.
Хенрик. А каково желание девочек?
Элин. О пастор, это их самое горячее желание.
Хенрик. Тогда, если позволите, я поговорю с господином директором. Думаю, это не будет слишком...
Элин (прерывает его). ...нет, нет. Вы не должны этого делать. Я сама поговорю с ним. Рано или поздно ему придется сдаться.
Хенрик. Это так трудно?
Элин. Очень. Когда-нибудь, когда-нибудь... (Обрывает себя.) Я не могу говорить с настоятелем, они с моим мужем старинные друзья, он наверняка примет сторону мужа.
Хенрик. Весьма странно.
Элин. С годами многое стало странным. Идемте вернемся к остальным. Нехорошо, если кто-нибудь начнет недоумевать.
В гостиной разыгрывается небольшая драма: у управляющего начались колотье и боли в левом боку. В испарине, тяжело дыша, он сидит на низеньком стуле, доктор расстегивает ему воротник, а жена ищет тюбик с таблетками во внутреннем кармане редингота. Со смущенной улыбкой, бормоча извинения, управляющий, поддерживаемый женой и слугой, тащится к двери. Идущий следом Нурденсон похлопывает его по руке: «Просто ты забыл принять таблетки, растяпа, вот увидишь, скоро все образуется. Выпей коньяку перед сном. Нет, нет, я провожу вас до коляски. Скоро вернусь».
За время обеда щеки у докторской жены раскраснелись еще больше. Она поспешно подходит к Анне и Хенрику, пожимает руку Магде и шепотом заверяет: конец близок! Ее муж, который провел тщательное обследование, утверждает, что конец может наступить в любой момент. В одночасье, как говорится. Завод доконал его. Он будет первой жертвой, но определенно не последней. Дело идет к краху, а что произойдет, когда Нурденсон сложит оружие...