Но я не хотел ничего менять в устоявшейся холостяцкой жизни, меня все устраивало, а одиночество совсем не тяготило. Мне было некогда размениваться на что-то иное, кроме работы, да я и не видел в этом никакого смысла. Постоянный партнер из Дома Свиданий раз в неделю посещал мой дом, и этих встреч мне вполне хватало, чтобы удовлетворить потребность в сексе, а жениться и брать на себя новые обязательства и заботы совсем не тянуло. Родители давно отступились от меня, отчаявшись дождаться внуков, и всю свою любовь отдали отпрыскам младшего брата, да я и сам редко наезжал в отчий дом, слишком занятый служебными обязанностями.
На работе меня считали общительным приятным человеком, но в частной жизни я полагал себя скучным занудой, избегающим всего нового и неожиданного, что могло бы поколебать мои давно сложившиеся холостяцкие привычки. На фоне всего этого похищение неверного супруга босса из ночного клуба выглядело полным безумием, и я сам не понимал, что все-таки сподвигло меня на столь безрассудную авантюру? Может, откровения босса заново всколыхнули горькое разочарование юности, когда я сполна испытал на себе боль от измены любимого, и я захотел помочь важному для меня человеку, попытавшись избавить его от мучительных страданий? Или мной руководил кризис среднего возраста, нерастраченная потребность одинокого человека в наставничестве и поучении младшего поколения?
Что бы ни являлось первопричиной, но я совершил этот самый идиотский в своей жизни поступок. Без ведома босса, я грубо вмешался в его внутренние семейные дела, захватил в плен ничего не подозревающего супруга и приставил к исправительно-трудовым работам. Я даже гордился собой, наблюдая, как богатый отпрыск известной фамилии вкалывает словно раб на плантации, обливаясь потом и набивая на нежных ладошках кровавые трудовые мозоли... Я считал себя умным, сообразительным, очень правильным, почти идеальным воспитателем. Я мечтал услышать от босса ошеломляющую новость, что его супруг внезапно переменился, перестал ходить в сомнительные заведения, занялся домашним хозяйством и пожелал забеременеть...
Я зарвался и забыл, что из идиотской идеи не может выйти ничего хорошего, и она заранее обречена на провал. Но когда именно мой план начал трещать по швам, когда все пошло наперекосяк, когда я потерял бдительность и впустил чужого супруга в свое сердце? Гадать было поздно, пытаться вернуть все на круги своя тем более... Я не только с треском провалил поставленную перед собой благую задачу, но и сам попался в хитроумную ловушку насмешницы-судьбы, которая оторвалась на мне по полной программе, заставив влюбиться в своего пленника. Мелвин был замужем, он принадлежал моему боссу, а я не смог справиться с собой, я переспал с ним, я взял его тело, хотя прекрасно знал, что не имел на него никаких прав. Я совершил недозволенное, совершил то, что всегда ненавидел, считал преступлением, недопустимым грехом, тяжким проступком. Чужой супруг неприкосновенен, мой грех непростителен... ему больше нет смысла здесь оставаться, и все, что я должен теперь сделать - вернуть его в лоно семьи, и навсегда исчезнуть из его жизни...
Мое зеленоглазое чудо доверчиво лежало на моей груди, трепетно прижавшись, крепко обвивая меня руками и ногами, милое личико блаженно улыбалось, а я мучился без сна, и сердце ныло и стонало, обливаясь горькими, как полынь, слезами отчаянья... "Только не вздумай испытывать ко мне нежные чувства... у тебя есть хороший супруг, и ты должен любить только его. Не вспоминай меня, никогда и ни при каких обстоятельствах, забудь все, что между нами было, и мы спишем это безумие на твои особенные дни и наше взаимное минутное помешательство..."
Я тихо шептал это, не веря ни единому своему слову, зная, что это обман и полная ерунда. Я не хотел, чтобы Мелвин забывал меня, хотел, чтобы он всегда был моим, чтобы каждую ночь я прижимал его к сердцу, ласкал и целовал гибкое тело, сгорая от страсти и нежной любви, хотел жить с ним долго и счастливо, смотреть в загадочные зеленые глаза, слушать немножко насмешливый ироничный голос... Давно я не испытывал столь сильных чувств, с той далекой поры юности, когда любил и был безумно счастлив... давно не тонул в невыносимой нежности, всепоглощающей страсти, давно не целовал и не ласкал так искренне в постели... милого, желанного, своего, родного... а не просто случайного партнера на ночь или омегу по вызову... Давно не испытывал столь мучительной сердечной боли, от осознания неизбежной скорой разлуки с тем единственным, к кому прикипел всем существом, всем телом, всей любовью...
Завтра мы вернемся в город и пойдем каждый своей дорогой. Мы больше не встретимся, не поглядим в глаза друг другу, не улыбнемся и не подарим счастья. Мы разойдемся, потому что я должен уничтожить даже малейшую возможность случайной встречи, я должен уйти не только из жизни Мелвина, я должен покинуть Джуна и его компанию... Он скоро возвращается, и до его приезда я должен выдумать вескую причину своего увольнения, такую, чтобы он безоговорочно принял ее и не уговаривал остаться. Да, это правильное решение, потому что я больше не смогу смотреть ему в глаза, как раньше, не смогу принимать его доверие, не смогу работать с ним каждый день, зная, что только что, совсем недавно, он лежал с моим Мелвом в постели, целовал его, обнимал и любил... меня сведет с ума непозволительная ревность, замучает совесть, засушат раскаяния, растопчет безжалостным сапогом всепоглощающая вселенская тоска по милому чудесному омеге, который никогда не будет моим...
-Мой господин... спасибо, что спасли меня.. - ткнувшись мне в щеку, тихо пробормотал он, прерывая мысленные жалкие самобичевания. - Так хорошо с тобой... прости, что попросил тебя остаться...
-Я Джеф, Милли... Меня зовут Джеф... - сквозь застилавшую пелену слез, горестно прошептал я в его милое нежное ушко, вдруг осознав, что безумно хочу услышать из его уст свое имя. Хотя бы один-единственный раз услышать, перед тем, как навсегда потеряю любимого в каменных джунглях большого города. - Прости меня за все, мой сладкий...
-Джеф. Джеф... - тихо проговорил он, словно пробуя звуки на вкус. -Мне нравится твое имя. Но почему ты просишь прощения?
-Забудь. Завтра, как только Шепард освободится, мы вернемся в город. Купим тебе нормальную одежду, и я отвезу тебя туда, куда ты скажешь...
-Вы отпускаете меня?