Мои брови приподнялись.
— Как, например? Ты просто смотришь на них, и бац, ты знаешь, хороши они или плохи, или что-то среднее?
— Я просто должен сосредоточиться на них, я должен хотеть знать, — он сунул светящееся перо в пакет, затем закрыл молнию. — Один из ангелов объяснил, что я смогу почувствовать истинные намерения смертных. Это могут все ангелы. Я думаю, что это одна из причин того, что, когда ангел падает, это чувство переполняется. Я даже не вспомнил об этом, пока мы не сели в такси с водителем. И это было потому, что я понял, что не чувствую его намерений, когда раньше я чувствовал всё, даже не пытаясь.
— Так и должно было быть… Боже, это должно было быть ошеломляюще.
— Так и было, но с водителем это не обрушилось на меня, и именно тогда я вспомнил, что сказал мне ангел, — объяснил он. — Итак, я попробовал, и он был прав. Мне просто нужно было захотеть узнать и сосредоточиться.
— Итак, что ты выяснил? — Любопытство взяло верх надо мной.
— Водитель был хорошим человеком.
— Рада это слышать, так как он всё время сжимал крест, когда мы выходили из машины, — я взглянула на его крылья, но подавила желание протянуть руку и погладить одно из них. — Итак, что ты на самом деле имеешь в виду, когда говоришь, что чувствуешь их намерения, так это то, что ты чувствуешь их души.
Его крылья спрятались назад, а затем исчезли, когда он протянул мне пакетик.
— Просто… странно так говорить.
Я взяла пакетик, стараясь не съёжиться.
— У тебя есть два меча, и ты можешь сказать, хороший человек или плохой чувак. Почему ты должен быть таким особенным?
Это вызвало у него улыбку, прежде чем он повернулся, чтобы взять рубашку, которую повесил на диван. Мой взгляд остановился на приподнятом отпечатке его крыльев, и я подумала о том, что сказала Лейла, когда увидела мою ауру. Она была и чисто белой, и чисто чёрной.
Хорошо и… что? Плохо? Лейла говорила, что чем темнее оттенок ауры, тем больше греха, но она никогда не видела человека с чёрной аурой.
Держа перо в пакете, который, казалось, я держала кончиками пальцев или что-то в этом роде, я смотрела, как он надевает рубашку и натягивает её на место. Когда он повернулся ко мне, я открыла рот, и вопрос как бы вырвался из меня.
— Что ты чувствуешь, когда фокусируешься на мне? Каковы мои намерения?
— Кроме того, чтобы свести меня с ума? — спросил он, откидывая волосы назад.
Я кивнула.
— Кроме этого.
— Я не знаю. Я не пытался это выяснить. Ни на тебе, ни на других, когда они были здесь. Кажется неправильным делать это без причины.
Я уставилась на него, а затем вздохнула.
— Что?
— Почему ты должен быть таким хорошим? Я бы заглядывала в душу каждого при каждом удобном случае.
Он усмехнулся, наклонил голову и поцеловал меня.
— Давай выйдем и разберёмся с этим пером.
Губы покалывало от короткого контакта, я последовала за ним. Он подобрал ключи с островка, где бросил их в последний раз, и остановился. С тех пор к ним никто не прикасался. Держа их на ладони, он уставился на них.
— Ты в порядке? — Я коснулась его руки.
Прочистив горло, он посмотрел на меня.
— Да. Я… — его пальцы сомкнулись на ключах. — Кстати, ты не видела мой телефон?
Я покачала головой.
— Он был… он был у тебя в ту ночь. С тех пор я его не видела.
— Тогда держу пари, что он у Ника или Деза. Это они должны были собрать мои… личные вещи. Я думаю, они не подумали взять его с собой, когда пришли. Наверное, потому, что они…
Я знал, к чему он клонит. Они, вероятно, боялись, что Зейн не вернётся к ним и, принеся его вещи, каким-то образом всё испортят. Прижимая пакетик к груди, я спросила:
— Это странно? Думать о том, что ты умер? Хорошо. Это неубедительный вопрос. Очевидно, это должно быть странно.
— Так и есть, — он взял мою руку в свою. — Особенно, когда я думаю о том, что моё тело превратилось во всю эту пыль, и всё же я здесь.
Я вздрогнула.
— То же самое. Это путается в моей голове, и это даже не моё тело.
— Так что давай не будем зацикливаться на этом, ладно?
— Я могу это сделать, — я сжала его руку, когда мы вошли в лифт.
Мы добрались до гаража в рекордно короткие сроки, и когда он увидел свою «Импалу», он выглядел так же, как я, когда видела чизбургер.
Он положил ладонь на багажник, скользя ею по гладкому металлу, пока мы шли к пассажирской двери. В тусклом желтоватом свете гаража я разглядела усмешку, которую, как я знала, раньше не смогла бы разглядеть.
— Ты хочешь немного побыть один? — предложила я, когда его рука скользнула по задней двери. — Ну, знаешь, на случай, если ты захочешь поцеловаться со своей машиной наедине.