На этот раз последовала короткая пауза для защиты. Мы не собирались продолжать испытывать судьбу. Затем он устроился на мне, его тепло и вес приветствовались, их так отчаянно не хватало.
— Я люблю тебя, — прошептала я ему в губы, прижимая его ближе своими руками и поцелуями.
Я прижалась к нему, и он вошёл в меня. Больше не доносилось ни слова. В них не было необходимости, когда мы с головой погрузились в желание и страсть, но это были не единственные вещи между нами. В каждом поцелуе и прикосновении было облегчение, принятие и потребность и желание, которые выходили за рамки физического. И между нами было так много любви, что мы счастливо тонули в ней.
До этого не было никакого реального подобия контроля, но всё изменилось… они пришли в неистовство. Я приподняла бёдра, чтобы встретить его толчки, и он подхватил меня обеими руками, прижимая к себе. Мы оба были похожи на верёвки, натянутые слишком сильно, и когда мы лопнули, мы сделали это вместе, кувыркаясь через край. Когда плотные, накатывающие удары приходили бесконечными волнами, я почувствовала движение воздуха на своей щеке и ощущение чего-то мягкого, лежащего на моей руке. Мои глаза затрепетали.
Это были крылья Зейна.
Они выросли из его спины и теперь покрывали нас обоих, перья. Мой взгляд поднялся, и я увидела звёзды на потолке, светящиеся так же мягко, как крылья Зейна.
ГЛАВА 22
Некоторое время спустя мы лежали лицом друг к другу. Простыня была заправлена под мои руки, и он был, ну, восхитительно голым и совершенно непринуждённым. Вероятно, потому, что прикроватная лампа, которую он включил, оставила все эти его интересные части в тени. Его рука обвилась вокруг моей, той, которую я разрезала во время заклинания. Я смертельно устала и понятия не имела, который час, но его крылья всё ещё были расправлены, одно лежало на боку, а другое позади него, и я хотела… Мне так сильно хотелось прикоснуться к одному из них.
Но я была взрослой и действовала по правилу «не прикасаться, не спрашивая». Крылья Стража иногда могут быть чувствительными, и вы не просто волей-неволей касаетесь их. Я предположила, что это, должно быть, то же самое, так как он так сильно отреагировал, когда я пыталась прикоснуться к ним раньше.
Боже, Зейн действительно был ангелом. Ну, Падший ангел, если быть точным. Было странно, как часто реальность, казалось, била меня прямо в лицо.
— Крылья, — сказала я, подавляя зевок. — Это было по-другому.
— Я не знал, что это произойдёт.
Он начал убирать одно крыло назад.
— Нет, не убирай их. Крылья меня не беспокоят. Это было просто что-то новое.
Перевернув мою руку, он поцеловал заживающий порез. Свечение за его зрачками снова стало приглушённым.
— И это совсем другое.
— Да, но они мне нравятся, — я придвинулась ближе. — Они прекрасны, Зейн.
— Спасибо, — он поцеловал кончик пальца. — Дай угадаю, ты им завидуешь?
Я усмехнулась.
— Может быть.
Его глубокий смешок заставил меня улыбнуться ещё шире.
— Наверное, я всё ещё привыкаю к ним, — сказал он.
— Это совсем не то, что быть Стражем?
— Так и есть. Всё это действительно так.
Ещё один поцелуй был запечатлен на следующем пальце.
— Пребывание в моих состояниях человека и Стража казалось естественным, если только я не был ранен и не нуждался в глубоком исцелении, — объяснил он, имея в виду то, что они принимали каменную форму, чтобы уснуть. Я не видела, чтобы он это делал. — Прятать крылья кажется неестественным. От этого у меня чешется спина. Это лучший способ, которым я могу это описать.
— Тогда не прячь их, когда тебе не нужно, особенно когда ты со мной, — я взглянула на них, мои пальцы покалывало. — Они потрясающие. Мне бы очень хотелось иметь крылья и уметь летать.
— Я позабочусь, чтобы ты летала, когда захочешь, — он поцеловал мой безымянный палец. — Ты хочешь прикоснуться к ним, не так ли?
Я одарила его застенчивой улыбкой и поджала пальцы ног.
— Да. Очень сильно.
— Тогда почему ты этого не сделала?