- Что ты делал в башне нэдзуми прошлой ночью? – спросил ректор.
Недоумение прокатилось по моему сознанию холодной волной. Причем тут это? Удивленно изогнул бровь, не знал, что ответить. А и в самом деле… Что? Пошел за благодатной? Зачем? Какое мне дело до нее? Горький привкус еще одной глупости осел на языке, не давая произнести что-то членораздельное.
- Это ты вскрыл запертую заклинанием дверь? – задал еще один вопрос ви Аезон.
- Нет. – это короткое слово произнести все же получилось.
- А кто? – новый вопрос.
- Я полагаю, что благодатная Ильминит, - ответил я, начиная понимать, что никакого разговора о позорном переходе моего рода в сюзерены Аезонов не будет. – Она первая вошла в башню. Я лишь следовал за ней.
Ректор молчал, сцепил обтянутые черными перчатками руки в замок, долго смотрел куда-то сквозь меня. Время тянулось, как резиновое, атмосфера казалась густой. Мысли не ворочались. Но одна, слабая мыслишка в моей голове все же проскочила: стоило, наверное, все же попытаться выкупить ключ у благодатной.
Наконец ви Аезон встал, обошел стол, прошагал мимо меня, направляясь куда-то к стрельчатым окнам. Я не шевелился, даже не следил за ним взглядом, стараясь тем самым продемонстрировать, что не испытываю в его присутствии страха.
- Какие у тебя планы на счет благодатной Ильминит? – донесся голос ректора из-за моей спины.
Планы… Планов у меня нет. Только желания. Противоречивые, надо сказать до безобразия. Мне в равной степени хочется и придушить ее, и поцеловать. Эта козявка пошатнула мое здравомыслие, сбила все ориентиры, унизила и собирается уничтожить в союзе с ви Лассом, а я… Желаю ее поцелуев. Как влюблённый оборотень, учуявший истинную. Да за одно это стоило бы ее осушить. Целая гамма чувств пронеслась через мое сознание после вопроса ректора. И это не нормально, странно, неправильно. Произношу я только одну фразу:
- Ничего не законного в отношении нее не планирую.
Ректор медленным шагом возвратился к столу и опустился на свое прежнее место. Он смотрит на меня внимательно, даже разглядывает, будто пытается отыскать что-то в моем лице. Мне это не нравиться, заставляет насторожиться. Но я молчу, не желая проявить слабость, отвечаю, как и подобает, неотрывным взглядом.
- Я знал твою мать, - неожиданно нарушая гнетущую тишину сообщает ви Аезон. – Еще до того, как она вошла в семью ви Грардов. Хорошо знал.
Заявление странное, явно со вторым дном. Мало ли кто кого знает. Я знаком с доброй половиной представителей семей, входящих в Триумвират. И что? Ректор хочет сказать что-то другое. Личное. Скорее всего, эта фраза – некоторое предложение доверять, завуалированный намек на то, что ректор, в случаи чего, будет на моей стороне. Если это не навредит ему самому, разумеется. Все же ви Аезон пригласил меня сюда не только как глава академии, но и как представитель рода. Усмехаюсь. После года в магической тюрьме я не доверяю никому.
- Что ж, - кажется ректор, не дождавшись от меня ответных намеков, сдался. – Значит, дверь в башню нэдзуми ты не открывал, в саму башню проник только для того, чтобы убедиться, что со студенткой Ильминит все в порядке. Так?
- Так. – ответил я, потому как версия, предложенная ректором, отчасти правда и меня устраивает.
- В таком случаи, можешь быть свободен, - заявил ви Аезон.
Я встал и направился к двери. У самого выхода останавливался, разумно решив, что сейчас не в том положении, чтобы отмахиваться даже от самых призрачных намеков на готовность помочь.
- Мая мать… - начал я, но запнулся, потому как был не уверен стоит ли задавать этот вопрос. – Она доверяла вам?
- Да, - ответил ректор с горькой усмешкой. – А я был слишком сдержан и расчётлив.
А это он к чему? Ушел я быстро, постарался как можно скорее оказаться на улице. Никогда не любил разговоры о матери. Они цепляли какие-то глубокие струны внутри меня, звук которых разливался тупой болью. Я слишком рано остался без нее. Чтобы не говорили, даже у демонов есть чувства.