Если кто не может стяжать добродетели здесь, – продолжал святой, – пусть не думает, что ему легче будет достичь ее в другом месте. Ибо доброделание зависит не от места, но от нашего произволения. Думать по-другому – гибель для монахов: это лишает их силы и отнимает плоды добродетели. Ведь даже растение, если его все время пересаживать, не принесет плода. Для вящей убедительности своих слов Евфимий привел жития некоторых египетских старцев.
В египетской киновии, – рассказал он, – жил один брат. Он постоянно выходил из себя, злился, раздражался, и уста его источали гневные и ядовитые слова. Все же он пришел к раскаянию: ведь от того, что он так легко впадает в гнев и раздражительность, вредит сам себе. И если ему удается обрести какую-нибудь добродетель, то он тут же теряет ее. Поэтому брат решил уйти из общежительного монастыря и жить один в тишине и спокойствии. Он думал, что, если кругом не окажется никого, то не на кого будет и гневаться, и эта ужасная и так легко вспыхивающая страсть угаснет, и он до конца своих дней станет наслаждаться миром и тишиной.
Поразмыслив так, – продолжал Евфимий, – он ушел из киновии и стал жить в уединении. И вот как-то ему понадобилось налить чашку воды и ненадолго поставить ее на землю, но по действию диавола она опрокинулась, да не раз, не два, а произошло это и в третий раз. Тут беднагу обуяла ярость. Он грохнул чашку о землю и разбил ее вдребезги. Это позабавило врага, и тот разразился безудержным глумливым хохотом».
Климатий тоже рассмеялся, настолько развеселил его душу забавный рассказ. Божественный же Евфимий взглянул на него и спросил:
– Что, брат, и тебя соблазнил лукавый демон, что ты так громко и безстыдно хохочешь? Плакать надо и стенать, чтобы удостоиться утешения свыше. Разве не правду говорил Тот, Кто будет судить нас: Блаженны плачущие, ибо они утешатся (Мф. 5:4), и несчастны те, кто сейчас смеется и не внимает себе. А для монаха позор говорить слишком много и выражать свои чувства по поводу чего то бы ни было, особенно если он это делает с дерзостью. Отцы называют дерзость матерью всех страстей».
Так святой укорил Климатия и ушел во внутреннюю келью. Климатия же постигла кара: ноги у него подкосились, он упал ничком на землю, корчась в судорогах и весь дрожа.
Дометиан[92] увидел, что Климатий лежит на земле. В Евфимии его восхищало удивительное сочетание суровости и кротости. В то же время ему стало жалко и страдающего брата. Поэтому он взял с собой некоторых отцов и вместе с Мароном пошел к Евфимию, чтобы попросить за страдальца. Святой и сам был человеком сердобольным и к тому не мог отказать просьбе отцов. Вместе с ними он вернулся к лежавшему на земле Климатию и осенил несчастного крестным знамением – и дрожь остановилась, судороги прекратились, и несчастный полностью исцелился. Тогда святой сказал ему:
– Внимай себе и не пренебрегай наставлениями отцов и их заветами. Превратись весь в око, как мы читали о херувимах, и постоянно следи за собой, потому что ты все время ходишь среди вражеских сетей.
Так святой дал наставление и проучил Климатия да и других предостерег на его примере, а затем отпустил его.
В. Из жития святой Синклитикии
Блаженная Синклитикия говорила: «Если живешь в киновии, то не меняй места, иначе получишь большой вред. Если птица слетает с яиц, они становятся болтнями и бесплодными. Так же монахиня или монах: если переходит с места на место, то охладевает и умирает для веры».
Г. Из жития преподобной Феодоры
В монастыре, где святая Феодора подвизалась, переодевшись мужчиной, кончался хлеб. Настоятель велел блаженной взять верблюдов, поехать в город и купить хлеба. Если же она не успеет вернуться до вечера, то он разрешил ей переночевать в Энатоне[93], поскольку для отдыха верблюдов там есть стойло.
Когда Феодора возвращалась обратно из Александрии, то увидела, что солнце уже клонится к закату, и поспешила, как ей было заповедано, в Энатон, загнала в стойло верблюдов, и сама легла рядом с ними.
Между тем лукавый распалил похоть в девице, родственнице какого-то монаха, которая оказалась в монастыре. По внешнему виду она приняла блаженную за мужчину и, отбросив всякий стыд, честь и совесть, предложила Феодоре спать вместе с ней, но святая сделала вид, будто не слышит, и предпочла остаться на земле рядом с верблюдами. Девица же, больше не в силах сдерживать свою страсть, отдалась кому-то из постояльцев, спавшему там же и мимоходом заглянувшему в монастырь на ночлег.
93
Энатон – букв, девятый. Один из крупнейших монастырей в окрестностях Александрии, расположен на девятой миле от города.