Совершив грех, утром девица покинула монастырь, а Феодора возвратилась к себе. Прошло некоторое время, и живот у девицы начал расти. Поэтому родственники стали расспрашивать ее, и она ответила им, что ее соблазнил монах Феодор из Октодекатонского монастыря [94]. (Энатонские) монахи сразу поверили ей. Потому что враг, готовя козни против блаженной, внушил девице, что ей говорить, а монахам – поверить этому.
Они пришли к обители, где совершала подвиг святая, и подняли шум и гам.
– Ваш Федор, – кричали они, – называет себя монахом, а сам сотворил такую гнусность и не боится!
Преподобную позвали к игумену, и тот спросил:
– Ты сделал эту гнусность?
– В этом деле никакой вины моей нет, – ответила она.
Энатонским монахам пришлось уйти ни с чем. А когда родился ребенок, они взяли его и подкинули в монастырь, где жила Феодора.
И что же было дальше? Все поверили, что Феодора – отец ребенка. А раз она молчала, то ее осудили и вместе с младенцем прогнали из монастыря. Пришлось ей стать кормилицей и заботиться о младенце, как матери. Она поила его овечьим молоком, сама вязала ему одежду из шерсти, которую выпрашивала у пастухов. Найдется ли еще такая душа, которая могла бы вытерпеть такую подлейшую клевету? Найдутся ли еще руки, которые могли бы вынести такие тяжелейшие обязанности?
В таких страданиях это женское существо провело семь лет. О, всевидящие очи Божии! Оклеветанная диавольской напраслиной, изгнанная из монастыря, она решила взять на себя (чужой) грех и более того этим позором добровольно покрыла свою голову. Вместе со всеми этими мытарствами ей приходилось еще и соблюдать пост, ведь пищей ей служило лишь то, что можно было найти среди дикой растительности, воду она набирала из озера, чем попало, часто обливаясь слезами, которые постоянно текли из ее глаз. На ней исполнились слова псалма: и питье мое растворяю слезами (Пс. 101:10).
Феодора изнуряла свое тело и совсем не заботилась о нем. Ногти у нее стали длиннее, чем у диких зверей; грязные волосы спутались, подобно непроходимым зарослям; лицо от солнца почернело, как у эфиопки; глаза ввалились от постоянного напряжения и вынужденных бдений. Несмотря на то, что прошло столько времени, и святая страдала не только от холодных ветров, но и от (вражеских) козней, она не оставила монастырь и неподалеку от ворот соорудила себе лачужку. По слову пророка, желаю лучше быть у порога в доме Божием (Пс. 83:11). И что бы ей ни говорили и каким бы искушениям она ни подвергалась, ничто и никто не мог ее переубедить!
Однажды диавол явился Феодоре в образе ее мужа и принялся вкрадчивым голосом уговаривать блаженную вернуться домой. Но она сотворила крестное знамение, помолилась, и призрак исчез. В следующий раз он наслал на нее всех хищных зверей пустыни, готовых растерзать ее, но она помолилась, и видение растяло, как дым.
Потом он явил толпу мужчин, которые избили ее до полусмерти, и после таких побоев ей пришлось долго отлеживаться. А то вдруг показал всевозможные яства и горы золота, но ничто не сломило ее стойкости. (В конце концов), тот, кто хвалился, что может уничтожить небо и землю, понял, что победить ее невозможно, и отказался от войны с ней.
И вот по истечении семи лет монахи Энатонской лавры попросили игумена Октодекатонского монастыря принять Феодору обратно в обитель и вернуть ей монашеское звание. Они сказали, что достаточно семи лет наказания, которые она провела у ворот. Кроме того, сказали они, им было видение, что грех Феодору уже прощен. Игумен согласился с их просьбой. Он снял с нее несправедливое наказание, поселил в самой отдаленной келье монастыря, но запретил общаться с ней и привлекать к каким-либо послушаниям.
Прошло еще два года. Феодора подвизалась в еще большем воздержании и непрестанной молитве. И тут случилась засуха. Во всех водоемах и колодцах не осталось ни капли воды. А игумен из того, что слышал и сам видел, уже знал, что блаженная Феодора удостоилась дара целительства. Он позвал ее и велел опустить в колодец кувшин и набрать воды. Святая, привыкшая безпрекословно слушаться своего авву, не рассуждая и не мешкая сделала, что ей было сказано, и принесла полный кувшин воды. И тут все увидели, что и остальные колодцы наполнились водой.
Прошло еще несколько дней. Однажды вечером святая взяла мальчика к себе и всю ночь напролет наставляла его в христианских добродетелях. После наставлений она с радостью
предала свой дух в руки Божии. Ребенок тут же разразился громким плачем. Его рыдания наполнили келью. Их услышали соседи и, поняв, что произошло, сказали игумену. Узнав о кончине Феодора, тот рассказал монахам про сон, который он видел.
94
Монастырь св. Феодоры назывался Октокедекатон (Октодекатон – букв. Восемнадцатый), или Октодекатонский, потому что находился на восемнадцатой миле от Александрии.