Несмотря на своеобразие всех памятных мне типов нищих, я не могу не сожалеть об исчезновении профессионального нищенства. Возможно, что это чувство вызвано пережитками детства, видевшего в каждом бродяге переодетого принца или волшебника и окружавшего представителей этой профессии ореолом таинственности и сказки. А может быть, это чувство подсказывается нам убеждением, что старомодный способ подавать милостыню и непосредственное соприкосновение с нуждой равно благотворны как для подающего, так и для принимающего и что всякий посредник между ними подобен перчатке, правда, предохраняющей от заразы, но зато лишающей прикосновения нашей руки тепла и сердечности.
Что говорить, откупиться от скучной и беспокойной необходимости разбираться в нуждах страждущего ближнего куда как приятно. Но когда я держу в руках эти квитанции, которые передало мне, как издателю, сан-францисское Благотворительное общество, — хотя надо иметь некоторое воображение, чтобы представить себе, что здравомыслящий нищий обратится за помощью в редакцию газеты, — когда я держу в руках эти пустые бумажки, я невольно думаю: а что, если в роковой для нас час, когда будет решаться наша судьба и мы будем взывать к Неизреченному Милосердию, нам тоже придется удовлетвориться квитанцией?