И замечательная моя подруга взяла меня за руку и ткнула моим пальцем себе в глаз. Чтобы утешить и напомнить, что мы, если и не одной крови — то одного духа, что ли.
А я её поцеловал — и даже, кажется, особенно этим не удивил.
И точно. Всё пошло так, как я и предвидел.
Стоило нашим узнать про Посредника — у них сразу начались всякие и всяческие подозрения. А когда Гелиора проболталась про первые роды, в стае стало очень неспокойно.
Сперва свалили нги. Тихо. Просто в один прекрасный день исчезли и всё. В шовинизме их заподозрить тяжело, но они, похоже, слегка психанули. Правда, до самого последнего момента сохраняли лицо: вы же знаете, фехтовальщики очень вежливые и хорошо себя в руках держат. И Гелиоре они — ни звука. Не стали обижать.
Но свалили.
Мохнарики собой так не владеют. И вежливостью не блещут, честно говоря. Нои прямо ляпнул:
— Знаешь, Йомин, в нашем мире тоже есть твари, которые так плодятся. Откладывают свои поганые личинки под чужую шкуру. Кто знает, что это такое, тот не будет так уж умиляться чиеолийцам, я бы сказал.
— Они у вас — паразиты? — говорю.
А Нои:
— Ещё какие паразиты. Ты представь себе несчастное создание, нашпигованное этими личинками, которые его изнутри жрут!
Я говорю:
— Нои, чиеолийцы-то не паразиты, а симбионты, — а он только фыркнул.
— Ага. Уже. Ну что ты наивничаешь! Они же разумные существа! Каждое разумное существо придумает подходящее слово для своих грязных делишек, если эти делишки ему жизненно необходимы. Не убийство, а охота. Не каннибализм, а война. И всё такое.
И Ау поддакнул.
— Я когда думаю об этих личинках, просто тошно делается.
Я почувствовал, что выхожу из себя.
— Да едрён реактор! — говорю. — При чём тут те личинки и чиеолийцы?!
— Способ плодиться, — говорит, — сходный.
— Да ну вас, — говорю, — мохнатые ваши рыла…
А Нои говорит:
— Ну, конечно! Лысым людишкам вольно хаять чужой волосяной покров только за то, что им правду в глаза говорят.
И умотали. Не дослушав. И если бы одни они! Да они были ещё и не худшим случаем!
Хорошо ещё, что Гелиора почти всё время возилась с Посредником, кормила его, щебетала, начёсывала ему бока и всё такое. Потому что мне всё время приходилось отрявкиваться — от своих же мейнских товарищей, которым ещё пару недель назад чиеолийка страшно нравилась.
Сам Снурри, адмирал и широкая натура, отколол номер. Смех и грех, честное слово.
Поймал меня за локоть, оттащил в сторонку и говорит:
— Тут, — говорит, — мне один шкет с Тэффа рассказал про чиеолийцев. Они же паразиты, ты знал? Откладывают свои личинки внутрь теплокровных существ. Именно самки. Ты осторожнее.
— Почему я-то должен осторожнее? — говорю. Сам ошалел. — Я-то тут при чём?
— Да как! — говорит. И глаза сделал по циферблату размером, все три. — У Гелиоры скоро планируется потомство. Вот она внутрь тебя это дело и отложит. И её потомки тебя сожрут в лучшем виде.
Я подумал: по морде ему съездить, что ли?
— Снурри, — говорю, — ну откуда ты взял этот бред? Чиеолийцы размножаются через Посредников, они симбионты. Что за дикость ты про людей городишь?
— Это всё, — говорит, — для отвода глаз. А на самом деле, чиеолийка в нашем мире — как вирус. Заразит всех своим потомством…
— Снурри, — говорю, — может, хватит уже гнать эту пургу?
Он на меня посмотрел — и я вдруг понял, что у него уже инстинкт проснулся. Ксенофобия как она есть: страх. И что наш доблестный адмирал не особо себя контролирует.
— Знаешь, — говорит, — по Галактике давно слухи ходят про существ, которые могут плодиться внутри людей. Они так чужие миры захватывают…
Тогда я говорю:
— Снурри, я от кого угодно ожидал, только не от тебя. Ты же с полипом работаешь!
А Снурри только пожал плечами:
— Ну и что, что с полипом? Кому он что плохое сделал? Он — отличный штурман, у него чутьё траектории феноменальное и чувство юмора, так что ты к полипу привязался?
— Он же хищник! — говорю. — У него — стрекательные клетки! Он насекомых ловит и трескает! Что ж тебя это не смущает?
А Снурри:
— Ты сравнил! Насекомых же, а не людей!
Железная логика.
И ведь они ещё не знали, что у меня с Гелиорой форменный роман. Странный со всех сторон, с какой не погляди.
Чиеолийки — они в любовь не играют. У них страсть — это экстрим сплошной. Испытание, которое надо пройти ради детей. Когда у них особый сезон, Лунная Весна — они себя определённым образом накручивают и входят в боевой транс, чтобы пережить это дело, совсем не простое и, мягко говоря, не то, чтобы особенно приятное. Ради детей. А чиеолийские рыцари сперва устраивают свой рыцарский турнир до полусмерти, а потом у победителей с дамой случается эта местная оргия, без которой дети появляются с трудом, а девочки вообще невозможны. И всё. Праздник заканчивается, начинаются трудовые будни.