Ни я, ни другие наши парни даже представить себе не могли, заложусь, как Гелиора туда попала. Мы только поняли, что она там и спасает наши жизни — поэтому мы очень торопились.
И в рубку вломились с бластерами наперевес. Зрелище нам открылось просто феерическое.
Четверых гедонцев она поставила лицом к стене. Мой лёгкий бластер оттягивал её хрупкое плечико, как гранатомёт. Она, конечно, не подстраховалась, стояла прямо в дверном проёме. Ей просто повезло, что никто не вошёл за ней и не шмальнул в спину — нами были заняты.
А рядом с Гелиорой на полу сидел Посредник, чью голову она запихала в шлем стандартного скафандра. К шлему подключила кислородный баллон, а баллон двумя ремнями привязала к посредниковой спине. А над ними, в обшивке потолка был открыт квадратный вентиляционный люк, довольно большой; я подумал, что и Гелиора, и Посредник прошли бы через этот люк, не напрягаясь.
Кехотч поднял забрало и лязгнул жвалами, как клыками. И говорит:
— Давайте кончать этих гадов и рвать отсюда когти.
А гедонец, который стоял с краю, начинает хихикать. Не смеяться, а прямо-таки ухихикиваться с привизгом — то ли у него истерика, то ли что.
— Рвать когти! — говорит. — Рвать когти! Рви! Ваши крылья-то — тю-тю! Ангар-то — тю-тю, уроды! Ксеноморфы поганые!
Эльдар врезал ему прикладом между лопаток, он хрюкнул и заткнулся. Наши мохнарики скрутили гедонцев чем-то, что под руку подвернулось — ремнями от кресел, кусками кабеля — а Снурри и мы с Кехотчем подошли к приборным панелям и стали разбираться, что эти гады сделали со своей станцией.
От станции осталось мало. Совсем. Нас всех, включая гедонцев, от того света отделяла ещё пара минут и пара взрывов: двигателей не было, ангара не было, посадочной платформы не было, большей части жилых секторов тоже не было, сам обогатительный комбинат со всем оборудованием рассеялся по окружающему пространству.
Остался островок рядом с рубкой — и всё. И автоматика это всё загерметизировала. Тут была очень интересная страховка на случай вторжения: если что, можно вообще всё уничтожить, кроме рубки, а рубка оснащена автономной системой выживания — и те, кто там остался, могут протянуть несколько дней в ожидании помощи.
А может, и не дней. Потому что в специальной нишке мы обнаружили пять капсул для гиперсна. То есть, пятеро могли бы и год прождать в состоянии анабиоза. А всех лишних, видимо, полагалось ликвиднуть вместе с коварным врагом. Исключительно гуманная и продуманная система.
Я смотрел на Снурри; у нашего адмирала в глазах стояли слёзы: у него в корабле остался товарищ, его навигатор-полип, существо в одиночку беспомощное, и он сейчас был в лучшем случае мёртв, а в худшем — ранен и умирал в обломках звездолёта. И все остальные наши парни выглядели… не блестяще. Я, вероятно, тоже. Я подумал: вот же, дурак, приказал Гелиоре остаться на борту наших крыльев! А если бы она послушалась?
Ведь всем бы хана тогда…
Меня аж в пот бросило от облегчения и страха задним числом.
Нои к Гелиоре подошёл и сказал, глядя в угол:
— Сестрёнка, прости, я был не прав… насчёт тебя и насчёт этого… твоего… инкубатора.
Гелиора протянула к нему руки ладонями вверх. И говорит:
— Он — не инкубатор. Он — Посредник. И нас всех спасло его Чутьё. А я рада, что ты больше меня не боишься, пушистое существо.
Нои дотронулся до её ладони мохнатой лапой, и Ау кивнул одобрительно. И Эльдар подошёл поближе и говорит:
— Конечно, сударыня, конечно. Посредник. Вы и ваш Посредник — благословение Создателя. Мне тоже хотелось бы… В общем, я тоже думал… кхм…
Гелиора протянула руку и ему. А потом подошла ко мне и прижалась ко мне спиной, а за ней подковылял Посредник. Я взял у неё бластер — она отдала с облегчением, не только потому, что он ей тяжеловат, я так думаю. Посредник устроился у моей ноги, как собачонка, я его почесал за глазами, в смысле — под шлемом. Я был рад его видеть — не передать; Гелиора бы не пережила, если бы с Посредником что-то случилось.
Снурри с Кехотчем всё возились с панелями управления. Видимо, хотели разобраться, чем мы вообще пока живы. А этот гедонский истерик — мы его рассмотрели: молодой ещё парень со следом, вроде бы, ожога на морде — опять захихикал.
— Вы, — говорит, — уродцы! Как вы кстати связь блокировали! Теперь если мы с вами кого и дождёмся, то только нашей регулярной армии. Очищающее пламя, вот так-то, твари! Всем вам в этом огне гореть, всем!
Снурри обернулся и снял бластер с предохранителя. С совершенно недвусмысленной миной: а вот сейчас будет шашлык из гедонца.
А истерик не побледнел даже, а позеленел с лица, но хихикать не перестал. Отвратное было зрелище, до тошноты; даже гедонцам поплохело, по-моему. Один из своих пнул истерика ногой и прошипел что-то, а истерик плюнул в сторону Снурри, но не попал. И тут Гелиора сказала: