Идиоты. Никому из них мои старания не пригодились. Только мне. Я и только я выяснила, что по мере переливания крови из одного добровольца другому добровольцу «эффекты преображения Вельфриветы» ослабевают. И весьма, весьма стремительно так ослабевают. У добровольцев «второго поколения» цвет глаз менялся лишь в двух случаях из трёх. У добровольцев «третьего поколения» глаза менялись с той же частотой, но времени на преобразование уходило больше. Изменение лиц также проходило медленнее с каждым поколением. Времени на эти осмотры ушло много. Город изменился. Появилась церковь, иностранцы, чудовища, охотники. Но я так и не решила, что мне делать с этой информацией. Я ничего не сделала. Я просто знала то, чего никто не знал, и меня это устраивало.
Теперь в этих склянках – последняя оригинальная кровь, добытая в лабиринтах. Кровь, которой не хватит на переливание даже ребёнку. Кровь, не имеющая ценности ни для кого. Только мне известен её эффект. Эффект преображения, который повторить уже не получится. Эффект, о котором никто не знает, кроме меня. Источник единственного моего открытия, о котором знаю лишь я. В этих склянках – единственный ключ к моему будущему. Оригинальная кровь, имеющая эффект под номером два. Ради неё ли я жила всё это время?
Да. И теперь она моя!
Остался последний штрих. Где это жирное ничтожество? Где этот мерзкий гад? Куда ты спрятался, от меня? Я же тебя всё равно… Ах вот ты где. Ну и отвратительное лицо. Безглазое, заплывшее, обезображенное моими хирургическими инструментами. Тихо, тихо, скотина! А ну, куда пополз?! Не дёргайся, чтоб тебя. А ну, открой свой ротик! Вот так. Не кусайся. Не кусайся, тварь! Дёргайся сколько влезет, только устанешь побыстрее. Сейчас, где эта… ах, вот он!
Всё, всё. Расслабься. Вот, вот так. Не беспокойся, безглазая тупорылая свинья. Язычок тебе больше не понадобится…
Глава 4
He was vicious and a killer though a youth of twenty-fourAnd the notches on his pistol numbered one and nineteen more
Итак, вот я и дома. Если стены этой больнички можно называть домом. Для многих она стала прибежищем. Для многих из многих – последним. Интересно, как много Йози зарабатывает на них? Её клиника в центре города находится, как-никак. Иностранцы сюда добираются из числа самых богатых. Все свои сбережения отваливают ей, чтобы жить без болезней. И умереть без болезней.
Хорошо вышло с Йози. Куда лучше, чем я ожидала. Вечно я недооцениваю свою сестрицу. Или переоцениваю? Как глянуть, как глянуть. Всё-таки родителей у нас с Йози нет, и что я буду делать без неё? Вопрос болезненный. Никого близкого я не нашла, а следовало бы. Трудно всё это в переполненном городе.
Вот и оригинальная кровь. Осталось придумать, что мне с ней делать. А солнышко-то какое! Красота. Вот что-что, а солнечного света мне не хватает. Я как-то больше под луной нахожусь, а днём всё сплю. Сплю в то самое время, когда в нас природой заложена чистота мыслей. Образ сна как у типичного охотника. Это объясняет их отсутствие адекватности во время охоты. Да что там! Это объясняет даже тот факт, что чудовища активничают и появляются именно ночью. Ночь – это время кровожадности и тупости. Пора менять распорядок. Ночью – сны и кошмары, а днём – дело со всей ясностью сознания.
Миколаша оставим на потом. Как запасной вариант. Он временно бесполезен для меня и моей истории. Всё дело в гордыне. У него её завались. И в целом, он уже не тот, что раньше. Видимо, сказалась потеря бровей в результате химического ожога, во время работ в Залах Исследований. А почему такое произошло? Правильно. Из-за избыточной гордыни, не позволившей ему соблюсти первичные меры безопасности. Личной безопасности, попрошу заметить. Если на всеобщую безопасность можно закрыть глаза, то как вообще кому-то удаётся закрывать их на свою собственную безопасность? Не понимаю. Это настоящее безумие.
Вот как-то так. Миколаш безумен и мне особо не нужен. По крайней мере пока. Другой вариант – аристократы из замка Кейнхёрст. Омерзительные людишки с таким же омерзительным характером. Но если что-то я и усвоила за своё последнее, – весьма увлекательное, – пребывание в университете, то это то, что лучше пребывать на стороне победителей. Хватит с меня поросших мхом неудачников. Гибнуть со слабыми или жить вместе с сильными? Вопрос нетрудный.
Признаться честно, высокородные ублюдки меня всегда пугали своей необузданностью и чистой, открытой опасностью всему живому, простому и вроде как адекватному. Но поскольку я сама ничуть не лучше, то почему бы и не примкнуть к ним? У меня есть уникального рода знания о кровавых метаморфозах, и последние остатки оригинальной крови. Той самой, которую Лоуренс случайно (или всё же по умыслу?) похоронил вместе с Бюргенвертом. Той самой, которой опасался старик Виллем, – вероятно, уже мёртвый моими стараниями. Качество всех запасов оригинальной крови было потеряно, и продолжало теряться с каждым новым переливанием, производимой Церковью и подконтрольными ей клиниками. Я об этом знаю. Я могу передать всё это их королеве, как её там звали? Антуанетта? Арианна? Надо уточнить.