Как объяснил мне Хозяин, «бледные проводники» были повсюду и всегда, но работали лишь на «Багрового Агнца». Кто бы этим Багровым Агнцем не был, Хозяину он не нравился от слова совсем. Моему Хозяину вообще никто не нравился. Он и меня-то терпел исключительно благодаря моей смиренной покорности и выдающимся заслугам по уничтожению его врагов и свершению предварительных планов (что также свидетельствовало ему о моей покорности). Каждой частицей своего тела, каждой каплей собственной крови я ощущала неистовое желание Хозяина причинить мне величайшую боль, забрать моё тело, пронзить рассудок хаотическим знанием, – истинной, убивающей любого человека. Такого страха я не испытывала никогда за всю свою недолгую жизнь, и никто не смог бы меня защитить от гнева Хозяина. Но он сдерживался, и это была величайшая милость.
Судя по всему, университетские крысы были последней угрозой для Хозяина. Однако, помимо этого требовалось ещё несколько приготовлений, в которых моё участие было незаменимым. Хозяин собирался как-то «завершить предзавершёное», – и мне не ведомо, как превратить его слова в более понятное. Хозяину очень нравилось говорить загадками, но это лишь на первый взгляд. Я быстро смекнула, что Хозяин не мог передать бы всей сути в короткие сроки, и лишнее знание только бы отягощало мои крошечные слепые мозги. А времени не было, – ритуал идиота Виллема и его последних учеников близился.
Бледных проводников у Хозяина не было. Но мой Хозяин бы не был ХОЗЯИНОМ, если бы не брал то, что считал своим, безо всякого на то разрешения. Он без труда приманивал бледных проводников, используя «отголоски невыносимой грусти и неистового бешенства». Это описание образов, возникших в моём сознании в качестве ответа Хозяина, навевало ужас. Но ещё более ужасным было то, что в действительности воплощали собой эти слова.
Хозяин не обманул, и на его зов явилось гигантское создание, полное ужасающих глаз размером с кулак, кои были отражением Хозяина. В целом это была копия Хозяина, его наследник или что-то в этом роде. Однако больше невиданное чудище походило на марионетку, подчинённую Хозяином или воссозданную им. Чем или кем это создание было – вопрос открытый, но я даже задумываться не хочу и поныне. И времени у меня на вопрос не оставалось, ведь Хозяин приказал подойти вплотную к безумного вида существу. То потянуло ко мне свои слизистые руки и притянуло к себе, чаша с глазами вместо головы распахнула свою пасть, и куча бледных рук с зубами устремились к моему лицу, дико чавкая от удовольствия.
Однако лицо моё с головой было съедено, по всей видимости, уже после того, как я уже покинула этот кошмарную толику мирового водопада. Я пришла в себя в Ярнаме утром, посреди кучи сваленных кое-как трупов, – жертв очередной ночи охоты. Всё было как во сне, но в голове горел белым огоньком последние приказы Хозяина. На моих плечах лежала последняя миссия.
На меня никто не обратил внимание, – как всегда, впрочем. На этот раз я была рада этому полному отсутствию интереса к моей личности, – впервые в жизни. Вскоре выяснилось, что с момента ритуала по контакту, проведённого Миколашем, прошло три месяца. Каждую позднюю ночь, примерно в два часа, над городом нависала красно-кровавая луна. Судя по обрывочным описаниям, луна точно такая же, что я видела во время «Контакта». Из-за этого явления чума зверя протекала ещё активнее, и чудовища буквально заполоняли город. Старый квартал Ярнама пал одним из первых, став жертвой вспышки эпидемии «пепельной» крови.
О сути проведённого Миколашем ритуала никто не знал и не догадывался. Даже самого Миколаша уже никто не помнил. В разговорах обывателей, тихо шептавшихся в тёмных уголках зданий, фигурировала лишь какая-то «школа Менсиса», – очень старое название для сборища наивных болванов-контактёров. Видимо, лунная тематика ритуала трёхмесячной давности возобладала в городских слухах.
Новый викарий церкви, – уже пятый по счёту, – взял политику игнорирования происходящего ужаса и молитв Великим, якобы проклявшим город. Некая Амелия, или как-то так её звали. Из почившего Лоуренса сделали какой-то культ страха перед кровью и знанием. Безмозглые идиоты. Типичные фанатики, – от возбуждённого поклонения до обоссанных портков. Я знала, что этим всё закончится.