Куда ее привели?
Она слегка приоткрыла глаза и порадовалась тому, что в комнате нет источников яркого света. Затем она осторожно приподнялась на локтях и оглянулась вокруг.
Комната была довольно маленькой, всего лишь пять- шесть шагов в длину и столько же в ширину. Стены и пол из простого камня. Единственное крошечное окошко с железной решеткой находилось высоко над головой, и через него виднелась узкая черная полоска ночного неба. На подставке у изголовья стояла глиняная лампадка, тускло освещавшая комнату. Кроме нее и простой кровати, на которой она лежала, другой мебели в комнате не было. Деревянная дверь с полукруглым сводом заперта, причем изнутри не было даже ручки.
Неужели ее заперли снаружи?
Она медленно поднялась с кровати. Демоны еще что-то сердито шептали и ворчали в ее голове, но мало-помалу их возня стихла. Она подошла к двери и попробовала ее толкнуть.
Так и есть. Ее заперли снаружи.
И все-таки, куда ее привели? «Отведи ее в Казино ди Сан-Марко, но только через тайную дверь. Запри ее там и проследи, чтобы она ни с кем не смогла заговорить», — вспомнились ей слова принца. Как и все жители Флоренции, она знала, где находится Казино ди Сан-Марко — вилла великого герцога неподалеку от площади Святого Марка. А это значит, что из города ее не увезли.
Что же они собираются с ней делать? Заморить голодом? Отец с бабушкой рассказывали ей страшные истории о подземных темницах во дворцах Медичи, где герцог буквально заживо погребал неугодных ему людей. Но если ее бросили умирать в одиночестве, то зачем же оставили зажженную лампу? Зачем стелили мягкую перину с чистыми простынями?
От нечего делать она снова подошла к кровати и села на краешек. Ей очень хотелось пить и есть, а еще ей срочно нужно было справить малую нужду. Ее волосы уже высохли после дождя. Кьяра развязала черный шерстяной шнурок на своей косе и попыталась расчесать волосы пальцами. Ее пряди совсем потеряли форму после того, как высохли, будучи заплетенными в косу, но дождевая вода придала им необыкновенную мягкость. Вообще, ей было полезно иногда ходить с распущенными волосами — это помогало от головных болей.
Тут огонек лампадки задрожал, и, прежде чем он окончательно потух, Кьяра услышала скрип петель и шум открывающейся двери. Она поспешно забралась с ногами на кровать, прижалась к стене и крепко обхватила руками колени. Она многого боялась в своей жизни, но никогда не испытывала такого немого холодного ужаса, как сейчас.
В комнату вошел магистр Руанно. Он был один.
— Где я? Что вам от меня нужно? — попыталась спросить Кьяра, но ее рот и горло слишком пересохли от жажды.
— Не бойся, — сказал он. — Я пришел тебе помочь.
Его голос звучал серьезно и беспристрастно, как будто он пытался задобрить дикое животное. В принципе, это было недалеко от истины. В руке он держал кувшин с водой и чашку. Он поставил чашку на столик возле лампады и наполнил ее водой.
— Пей.
Кьяра схватила чашку и взахлеб выпила все до дна. Вода была чистой и прохладной — лучшая вода, которую ей когда-либо приходилось пробовать.
— Еще, — попросила она, протянув ему чашку.
— Подожди немного. Нельзя сразу так много пить, — ответил он и поставил кувшин на стол. Затем он вышел из комнаты и тут же вернулся, неся в руках склянку с маслом для лампады, буханку хлеба и керамический горшок с крышкой. Горшок был из белого фарфора с рисунком в виде голубых цветов. По всей видимости, он давно уже был в употреблении — глазурь была покрыта сетью мелких трещин и пузырьков. Магистр Руанно поставил горшок на пол, а все остальное — на стол возле лампы.
— Можешь налить себе еще воды. Поешь немного, заправь лампу. Если есть потребность, можешь использовать сосуд на полу. Я скоро вернусь.
С этими словами он вышел из комнаты. Кьяра услышала скрип задвигаемого засова по другую сторону двери.
Несколько мгновений она сидела не шевелясь. Неужели это все ей приснилось? Как бы то ни было, сон это или не сон, и что бы от нее ни хотел этот странный человек, будет лучше, если она подготовится к новой встрече с ним, утолив жажду, наполнив желудок и наконец-таки опустошив мочевой пузырь. Она поспешно слезла с кровати и сняла крышку с горшка. О, святые угодники, какое же это облегчение! Она прикрыла горшок крышкой и отодвинула его подальше в угол. После этого она налила масло в лампаду, выпила еще одну чашку воды и принялась за еду, еле сдерживаясь, чтобы не подавиться впопыхах. Верхняя часть краюхи была щедро помазана сливочным маслом, жирным и слегка солоноватым на вкус. За всю свою жизнь лишь три или четыре раза ей доводилось пробовать сливочное масло, но она знала, что это такое.