…Уже в то время все больше и сильнее мучили вопросы: так что же случилось? Зачем же так больно падать, чтобы потом с трудом подниматься?
В голове вертелась фраза, сказанная бывшим директором ЦРУ США: «Господин Крючков, а социализм-то не такой уж плохой».
По поводу кражи из Вены перебежчика, военно-морского офицера Артамонова, скончавшегося в машине после инъекции сильного снотворного.
«В конце концов, главной причиной смерти явилось непредвиденное обстоятельство — больное сердце Артамонова, о чем мы не знали. Упомянутые же выше технические просчеты при проведении операции не оказались бы фатальными для здорового человека. Кстати, при вскрытии обнаружилось, что у Артамонова был еще и рак печени в довольно запущенной стадии, так что жить ему оставалось, по оценкам врачей, максимум полгода».
«Раздался звонок. Черненко тепло поздравил, спросил, чем живет советская разведка и ее сотрудники. Я ответил, что в принципе международная обстановка не настораживает и все же есть над чем подумать во внешних делах, заметил, что торговать с нами в больших объемах Америка не собирается, на отмену эмбарго не пойдет, а вот Европа склонна развивать с нами торгово-экономические отношения».
(Некоторые не понимают, а в чем тут юмор? А в очень общих рассуждениях о международной обстановке! Еще Набоков писал: «Франция того-то боялась и потому никогда бы не допустила. Англия того-то добивалась… Словом — мир получался каким-то собранием ограниченных, безъюморных, безликих, отвлеченных драчунов». — М. Л.)
Анекдоты о прославленном советском разведчике Штирлице
Штирлиц получил шифрованную телеграмму: «У вас родился сын». Скупая слеза скатилась по щеке разведчика. Двадцать лет как он не был на Родине.
Штирлиц подумал. Ему понравилось, и он подумал еще раз.
— Штирлиц! Где вы научились так хорошо водить машину? — В ДОСААФ, — сказал Штирлиц и подумал, а не сболтнул ли он лишнего.
Мюллер:
— Штирлиц, на заднице русской радистки Кэт обнаружены отпечатки ваших пальцев. Как вы это объясните?
— Я-то объясню. А вот как вы объясните, каким образом вы их нашли?
Мюллер:
— Я всегда жалел, Штирлиц, что вы работаете не у меня.
Штирлиц подошел к окну и высморкался в занавеску. Ему еще раз хотелось почувствовать себя полковником Исаевым.
Вальтер Шелленберг, шеф германской разведки.
«При входе в просторную комнату, обставленную хорошей мебелью и застеленную толстым роскошным ковром, посетитель оказывался напротив моего письменного стола. Слева находился столик с телефонами и микрофонами, связанными непосредственно с канцелярией Гитлера и другими важными местами, один телефон имел прямую связь с моим домом в Берлине, другой — с моею дачей в Херцберге. Микрофоны находились во всех стенах кабинета, под письменным столом и даже в одной из ламп — любой разговор, любой звук автоматически записывались. Окна были защищены специальными проводами, через которые в ночное время пускали электрический ток — это была часть защиты, сигнализация срабатывала, стоило лишь приблизиться к окнам, дверям, сейфу и вообще к моему кабинету. В течение тридцати секунд вооруженные охранники оцепляли весь район. Мой стол напоминал небольшую крепость. В него были вмонтированы два автоматических ружья, которые могли поразить любое место в кабинете целым градом пуль. Они были нацелены на посетителя и двигались за ним по мере приближения к моему столу. В случае необходимости я должен был лишь нажать на кнопку: оба ружья открывали огонь автоматически. Кроме того, я мог нажать на другую кнопку — тут гудела сирена, охранники окружали здание и блокировали все выходы».
Грэм Грин, писатель и бывший разведчик
«В своей жизни я знал около дюжины агентов, но только в занятии одного из них я совершенно не сомневался, ибо он был неграмотным, не мог считать больше чем до десяти и единственным ориентиром для него была восточная сторона: он был мусульманином. Недавно я вспомнил о нем, когда присутствовал на судебном процессе о разводе, там судья подверг резкой критике частного детектива. Он тоже был неграмотным, ездил на велосипеде и диктовал свои наблюдения домохозяйке, которая была совершенно глухой. Жизнь — странная штука».