Знакомой тропинкой в гуще сельвы наших вывели к протоке. Берега тут не было, прямо из воды росли кусты и деревья с переплетенными воздушными корнями. К одному такому корню Блинков-младший вчера привязал свою лодку. За ночь ее развернуло по течению, борт оказался вровень с уходящей в заросли гнилой корягой, и сейчас по этой коряге как по мосту шмыгали острорылые зверьки величиной с котенка. Они совершенно изгрызли сеть в лодке, добираясь до запутавшихся в ячейках мелких рыбешек, а так вроде бы ничего не пропало. В куче вещей поблескивало мачете без ножен.
Полезайте – движением копья приказал самый высокий воин, а тот, который нес Блинковскую одежду, швырнул ее на дно лодки.
Не веря себе от счастья, Блинков-младший забросил в лодку ракеты, подсадил Ирку и вскочил сам. Одну ракету он зажал в кулаке и все время держал индейцев под прицелом.
Самый высокий воин что-то сказал с нехорошей усмешкой. Он обращался к Ирке.
– Отпускает, – уверенно сказала Ирка.
– Ага, – согласился Блинков-младший.
В этот момент он заметил, что у самого высокого воина побелели костяшки пальцев, сжимавших копье. Перемазанный в крови костяной наконечник был нацелен Ирке в грудь!
Не раздумывая, Блинков-младший дернул за веревочку ракеты. Багровая молния ударила над головами индейцев и взорвалась в листве, разбрызгивая искры. Само собой, воины обернулись. Даже привычный человек на их месте обернулся бы, а индейцы совершенно не привыкли к ракетам. Я даже думаю, они перепугались, только виду не показали.
Цепляясь за ветки, догорающая ракета медленно проваливалась в заросли. Воины следили за ней, взяв на изготовку свои копья. А Блинков-младший тем временем полоснул мачете по причальной веревке, оттолкнулся от дерева и, пока лодка разворачивалась носом по течению, скакнул на корму, к волшебной черной кнопке. По пути он схватил еще несколько ракет. Одну не удержал, она булькнулась в воду. Самый высокий воин оглянулся на шум. Для закрепления пройденного Блинков-младший всадил ракету ему под ноги. На мгновение самый высокий воин скрылся в туче брызг и песка со дна протоки.
Блинков-младший нажимал на кнопку, мотор кашлял синим дымом, но заводиться не хотел. Ирка легла на нос лодки и подгребала двумя руками. Размазывая по лицу грязь, самый высокий воин протирал глаза. У остальных с глазами было все в порядке – ракета взорвалась, когда они стояли к ней спиной. Что ж, Блинков-младший не пожалел еще двух ракет. Он выпустил их дуплетом, как из охотничьей двустволки. Взрыв получился такой, что брызги долетели до лодки, а уж индейцев окатило, как из десятка ведер. Вместе с водой взлетела на воздух целая стайка рыбок. Они осыпали кусты и посверкивали среди зелени, похожие на елочные игрушки.
Блинкову-младшему было не до рыбок. Мотор не заводился ни в какую. Хотя лодка уже отплыла по течению шагов на двадцать, индейцам ничего не стоило догнать ее бегом. Там, где они стояли, вода была им чуть выше щиколоток, а в самом глубоком месте, наверное, по пояс.
Как будто подслушав его мысли, самый высокий воин вышел на середину протоки, окунулся с головой и начал промывать глаза.
«Искупался бы и шел домой, – мысленно упрашивал его Блинков-младший. – А я к себе домой поплыву. Зачем я тебе нужен?»
Ракет осталось только три – одну Блинков-младший держал в руке, и еще две валялись на дне лодки. Если индейцы полезут, придется стрелять уже не под ноги, а на поражение.
Стрелять на поражение не хотелось. Блинков-младший вовсе не был уверен, что самый высокий воин собирался ударить Ирку копьем. А если он хотел только попугать наших и отпустить?
Самый высокий воин отер лицо ладонью и проморгался. Трое других были пока что вне игры. Один по-обезьяньи карабкался на ветку, как будто за ним черти гнались, еще двое ковыряли в глазах пальцами. Блинков-младший перестал терзать черную кнопку и как дуэльный пистолет нацелил свою ракету на самого высокого воина. Ему пришло в голову, что множество людей на свете оказались врагами, а то и поубивали друг дружку только потому, что у кого-то не выдержали нервы.
Настала случайная тишина. Не хлопали ракеты, не плескалась взбаламученная вода, не кашлял мотор, и люди молчали и ничего особенного не делали.
Потом индеец, который сидел на ветке, что-то крикнул, и все остальные с ловкостью невероятной полезли на дерево. Тот, который сидел на ветке, поднялся еще выше, двое других взвились за ним, как огонь по занавеске. А самый высокий воин подпрыгнул, схватился за росший над протокой сук и поджал ноги.