<p>
- I -</p>
Вот и пришёл этот долгожданный день. Готовиться к нему Иван Манмохан Коидзуми начал сразу после того, как объявили об эвакуации последнего мегаполиса Евразии, Верхоянска. Когда река Яна пересохла, а вся местность на сотни километров вокруг превратилась в бесплодную и отравленную пустыню, снабжать Верхоянск всем необходимым сделалось слишком дорого. Федеральное правительство, давно обосновавшееся в Скотт-сити на Южном полюсе, приказало уплотнить все мегаполисы Антарктиды и принять последних жителей Евразии. Именно тогда Иван сделал для себя вывод, что планета Земля обречена и с неё пора валить.
На подготовку побега ушли годы. Важнее всего было скопить нужную сумму федеральных кредитов, чтобы расплатиться с приятелем, важной шишкой в Департаменте Дальнего поиска. Планеты, пригодные для обитания и колонизации, давным-давно обнаружили автоматическими зондами, но Федеральное правительство не собиралось организовывать Исход с Земли. Это было опасно: требовалась политическая воля, организаторские способности и полная перестройка действующей системы управления. На это никто из федералов пойти не захотел. Проще было каждый год выпускать ободряющие отчёты, информирующие остатки человечества о том, что ещё немножко -- и на планете снова станет холоднее, реки и озёра на брошенных континентах наполнятся водой и превратят бесплодные пустоши в райские сады. Как ни странно, такой подход действовал, и население Антарктиды не роптало, хотя гарантированный минимум продовольствия ежегодно урезался, а отряды специального назначения позволяли себе уже откровенный грабёж граждан Федерации в ходе рейдов по контролю занимаемой жилплощади.
Получив на свой счёт зарплату за прошлый месяц, Иван проверил: остаток перевалил за двадцать миллионов. Сюда вошли и сбережения за много лет, и деньги за продажу квартиры. Та сумма, которую затребовал приятель, плюс немножко, чтобы хватило на дорогу до космодрома. Теперь оставалось не наделать глупостей в последний день в Скотт-сити.
Иван прошёл в туалет, чтобы умыться, но из крана вылилось лишь несколько капель бурой жидкости, после чего раздался хрип, переходящий в надсадное сипение. Внезапно появившаяся в санузле Азуми Свенсон, заведующая амбулаторией, недовольным тоном произнесла:
-- Господин Коидзуми! Вы разве забыли, что в целях оптимизации водопотребления в нашем квартале введён плавающий график подачи? Незачем мучить кран!
Но затем, спохватившись, изобразила на лице приветливую улыбку, которая чаще всего использовалась при встречах с вышестоящим руководством, и проворковала:
-- Если вы заглянете ко мне в кабинет, я поделюсь с вами освежающими салфетками класса "СуперЛюкс". Это гораздо лучше, чем вода!
Мотая головой на ходу, Иван выскочил в коридор. Заведующая слишком поздно поняла, что выше своей должности ей уже никогда не подняться, и теперь строила матримониальные планы, которые временами распространялись даже на господина Коидзуми. Но начальственные замашки мешали ей найти подходящую кандидатуру.
Покидая амбулаторию, в которой он отработал почти двадцать лет, Иван подумал, что больше никогда не появится в этом унылом помещении, не будет осматривать этих озабоченных самочувствием мнительных, но чаще всего -- совершенно здоровых посетителей, слишком часто смотревших рекламу медицинских средств. Он никогда больше не услышит нотаций Азуми Свенсон. От этой мысли сердце забилось чаще, дыхание чуть перехватило от волнения, а в голове появилось лёгкое ощущение эйфории, подобное тому, которое Коидзуми испытывал в детстве на аттракционах в парках развлечений. Иван знал, что с этого момента его жизнь радикально изменится, и организм отреагировал выбросом дофамина.
Все вещи были собраны ещё на прошлой неделе. Теперь предстояло забрать их из камеры хранения Северного вокзала и сесть на ближайший экспресс до Антарктического полуострова. Космодром Дальнего поиска располагался на острове Жуэнвиль, куда вакуумные поезда не ходили. Но из Эсперанса-сити, как уверял приятель, можно было без труда нанять лодку, чтобы преодолеть Антарктический пролив.
По пути Иван забежал в забегаловку мамаши Вонг, которую по какому-то недоразумению именовали рестораном. Столики в этом заведении стояли так близко друг к другу, что нельзя было позволить себе лишний вдох, а официантками работали самые миниатюрные девушки. С кухни всегда пахло перекипевшим маслом и забродившим соусом. Но мамаша Вонг изумительно жарила блинчики, которые Ивану больше всего нравилось есть со сметаной. Сметана в этом ресторане тоже подавалась какая-то особенная, не соевая. Говорили даже, что мамаш Вонг сама делает её из коровьего молока, но скептический склад ума господина Коидзуми не позволял верить этим слухам. Ну откуда в Скотт-сити возьмутся коровы? Всё мясо для народа давно уже получали из бобов, чтобы уменьшить нагрузку на экосистему. Хотя, возможно, что для федералов существовали и натуральные мясные продукты.
Но вход в ресторан оказался закрыт, а через окна Иван разглядел синие служебные экзоскелеты громил из отряда специального назначения. Неужели мамаша Вонг разругалась со своими покровителями из федералов? Столько лет ей удавалось поддерживать своё заведение на плаву, да ещё и вкусно кормить жителей квартала. Что же изменилось?
До ушей Ивана донеслась реплика существа среднего пола, что проходило мимо в компании двух женоподобных юношей:
-- Мамашу Вонг кто-то сдал. Теперь придётся брать улёт у Крысёныша, а у него товар в полтора раза дороже...
Сидя в удобном кресле вакуумного поезда, Иван поглядывал в окно, наблюдая, как антарктические мегаполисы сменялись зонами органического земледелия. Возможно, он глядел на них слишком пристрастно, но в этот раз у него сложилось впечатление, что многоярусные плантации, что раньше казались такими ярко-зелёными, ныне поблекли, побурели и посерели. В прессе и в видеосюжетах новостных каналов постоянно рассказывали об успехах генетиков и агротехников Федерации. Но почему-то на гарантированных рационах это никак не сказывалось.
Периодически попадались пустоши неестественного цвета с комплексами сложной техники. Иван знал, что эти участки были отравлены во время добычи полезных ископаемых. Теперь, когда Антарктида превратилась в последний обитаемый континент человечества, логично было бы перенести все шахты и рудники на оставленные материки. Но никто не хотел этим заниматься добровольно. А принуждать владельцев этих предприятий Федеральное правительство не собиралось.