Да уж, не Леголас от слова совсем. Скорее его прямая противоположность. Уж больше похож на какого-то некроманта или чернокнижника.
Выглядел придворный маг довольно молодо, но в его взгляде чувствовалась тяжесть прожитых лет. И это вносило жуткий диссонанс в его образ. Хотя, я тоже не выглядела на свой возраст, так что, не мне судить.
— А вот наши дамы! Госпожа Руана Пеласия, выражаясь вашим языком, известная светская львица. Она введет вас в курс дела.
Я посмотрела на молоденькую стройную девушку с позолоченным ободом вокруг светлых прямых волос. Она выглядела довольно просто, но в то же время весьма изящно. Вот что значит натуральная природная красота.
Но, как выражалась Коко Шанель: «В двадцать лет у вас то лицо, которое вам дала природа, тридцать- у вас лицо, которое вам вылепила жизнь, в пятьдесят у вас то лицо, которое вы заслуживаете». Потому, я предпочитала не торопиться с выводами о столь юных особах, лица и взгляд которых не могли рассказать о них практически ничего.
А пока что, она казалась мне самой дружелюбной из всех. Игриво стрельнув серыми глазками, Руана присела в подобии книксена и улыбнулась.
— Ну и, конечно же, неподражаемая госпожа Фоломина.
Неподражаемая госпожа Фоломина поджала узкие губы и недовольно цокнула. Это была сухопарая женщина в закрытом темно-синем платье из добротной ткани. Её русые волосы были стрижены по плечи, а голова покрыта красивым перламутровым платком, завязанным под волосами. Из чего напрашивался вывод, что остриглась и покрылась она во имя кого-то или чего-то. Какого-нибудь местного божества или обряда. С этим мне ещё только предстоит разобраться.
Госпожа Фоломина могла бы быть красивой женщиной. С ровным цветом лица и глубокими голубыми глазами… Да, могла бы… если бы убрала эту постную мину со своего лица. От неё за версту разило консерватизмом и чопорностью. А значит я, как нечто новое, наверняка ей неприятна, противна и непонятна.
— Госпожа Фоломина является викарием, и помогает епископу церкви Светлого, — пояснил демон, любезно щелкая зубами.
Что ж, как я и думала.
— Замолчи, тёмное отродье. Я с самого начала была против твоего вмешательства. И все это… не правильно. Если бы не способность вашей гадкой породы проникать в чужие миры…
— Да-да-да, и все в таком духе, — Самир обратился ко мне, намеренно игнорируя Фоломину, и картинно поболтав в воздухе рукой, — ну ты поняла…
Когда это мы перешли на «ты»?
— А вы… чужеземка… знайте, я глаз с вас не спущу, — устремила на меня свой взор служительница.
— Поосторожней с такими фразами, викарий, а то она того и глядит подумает, что просто вам понравилась, — усмехнулся Самир.
Фоломина покраснела и снова метнула в него словесный колкий нож.
Надо же, считай, монашка припирается с демоном. Странно тут все устроено, однако. Хотя, если предположить, что бесы здесь не воплощение людских (или чьих бы то ни было ещё) пороков, а отдельный сумасбродный и опасный народ, то все встает на свои места.
Это, как если бы славянам в свою очередь пришлось искать помощи у татаро-монгольского ига. Саксы обратились бы к викингам, или же коренные американцы просили об одолжении захватчиков. Хотя, уверена, в нашем мире и такое бывало.
— Ладно, уговор выполнен. Я думаю, мне уже пора.
— Не ты тут отдаешь приказы, — хмуро сказал Райнар.
— Ты прав, это делаю я, — отозвался эльф-колдун, кинув ледяной взгляд на драконьего рыцаря.
Да уж, да у них тут дружная семейка, ничего не скажешь.
Кайро достал какую-то увесистую книгу с замусоленным страницами и простынь, с нарисованной на ней сложной пентаграммой. Когда Самир встал в этот круг, эльф зажег пару пучков пахучей травы и принялся едва различимо бормотать слова из книги.
Внутри круга пентаграммы начал сгущаться дым, заволакивая собой Самира.
— Что ж, адьос, лободырые! Если что случиться- больше не зовите, — дым скрыл демона практически полностью, остались видна лишь его хищная белоснежная улыбка и горящие красные глаза, которые устремились на меня, — это касается всех, кроме тебя, Карина. Ты, подруга, можешь обращаться ко мне в любое вре…
Он не успел договорить, так как его полностью поглотила дымовая завеса, в которой он растворился. А уже через секунду архимаг громко захлопнул книгу, и дым тут же развеялся, словно ни его, ни демона Самира тут и в помине никогда не было.
После этого мне стало жутко неуютно. На меня смотрели четыре пары совершенно незнакомых глаз. Но, в отличии от демона, они не пытались даже играть со мной в прелюдии. И выглядели они так, словно я незваная гостья. Будто это не они вызвали меня сюда, аж из другого мира.