— Каких размеров оно должно быть?
Полковник показал руками.
— С длинноствольный револьвер?
— Такое, какое можно спрятать. Но под винтовочный патрон. Лучше всего такой. какой на ваших снайперских винтовках. Я хорошо знаю его.
Авратакис пометил себе.
— Как насчет бомбы? Или ракеты?
Полковник покачал головой
— Нет надобности, мистер. Старая добрая пуля — сделает работу намного быстрее...
В это же самое время
Ближнее Подмосковье
Объект АБЦ — спецдача КГБ СССР
21 июня 1988 года
В Москве прошел дождь — короткий, летний, но яростный, до брызг на асфальте. Тучи — еще громоздились на горизонте, сливаясь с наступающей на город ночью...
Председатель Президиума Верховного Совета СССР Гейдар Алиев — прогуливался по дорожке, идущей от дачи АБЦ — секретного объекта на балансе ХОЗУ КГБ, используемого в основном для представительских целей. Охрана — держалась вдалеке, за закрепленным не пошла. Алиев любил ходить по этой дорожке — хотя и знал, что дальше нет ничего, калитка и глухой забор. Дорожка эта — никуда не вела.
Никуда не вела...
Скрестив руки на груди, отставной генерал КГБ неторопливо думал. Сегодня днем — он прочитал пока только «выводную часть» секретного доклада аналитического управления КГБ СССР, возглавляемого генералом Леоновым. Черновую работу по сбору информации — подготовило не само АУ, а его дочернее подразделение — Институт социальных проблем, возглавляемый видным советским ученым, прогнозистом и футурологом Игорем Бестужевым — Ладой. Данные — шли по категории «совершенно секретно» и были совершенно чудовищными. Если вынести это на Политбюро — грянет скандал, а авторов доклада — закатают по антисоветским статьям. Ему пришлось лично встречаться с рабочей группой, занимавшейся докладом — чтобы убедить их не врать. Ложь — была привычной, но сейчас — она была по-настоящему гибельной...
...
Начиная с первых лет после Октябрьской революции — и до самых последних лет в СССР шел активный процесс урбанизации. Его пики — приходятся на два десятилетия — тридцатые и пятидесятые годы. Данный процесс окончательно завершился к концу семидесятых годов, когда структура общества завершила свою полную трансформацию. Если в 1917 году в городах жило около 15 % населения Российской Империи — то сейчас в СССР горожанами является более семидесяти процентов населения. Кардинальная смена образа жизни советских людей — привела и к ползучей смене их мировоззренческих установок — но идеологический ответ на новые вызовы часто отсутствует или неадекватен вопросам, которые ставит перед нами новая сущность советского общества.
...
Согласие в любом обществе, как социалистического, так и капиталистического типа — базируется на общей мировоззренческой основе, часто не выраженной вербально, но понимаемой и молчаливо принимаемой всеми. Часто принятие общего мировоззрения — выражается в виде неких символических действий по молчаливому согласию совершаемых всеми. Размывание мировоззренческойосновы — приводит скрытому конфликту в обществе, причем со временем он обязательно будет приобретать все большую остроту. Опаснее всего в таких конфликтах является то, что при их наличии ни одна из основных социальных групп в обществе не принимает общество как справедливое и не стремится к его сохранению и упрочению общественной ткани — наоборот, оно начинает наносить по нему удары, осознавая его как несправедливое и мешающее добиться справедливости. Оказавшись под ударами со всех сторон, от всех социальных групп — общество быстро гибнет — причем интересы у всех этих социальных групп могут быть различными, даже диаметрально противоположными.
...
Основой советской идеологии являются стихийные представления о справедливости, справедливом обществе и справедливой жизни, сложившиеся в среде русского крестьянства в начале двадцатого века. Однако, не следует забывать, что из крестьянской страны — СССР превратился в урбанизированную, и одну из наиболее промышленно развитых стран мира. Образ жизни среднего советского человека полностью изменился — и его мировоззрение, представление о справедливости — так же не могло не измениться.
...
В настоящее время — так и не выработана идеологическая база, понятная среднему советскому человеку и гражданину, где основная суть советского мировоззрения была бы изложен на рациональном языке, без апелляции к подспудному мессианскому чувству. До сих пор сохраняются архаичные ограничения, например, на прием в партию интеллигенции, служащих — при том, что структура занятости в советском обществе тоже кардинально изменилась с тех времен, когда эти ограничения и запреты устанавливались. Все это — не может не приводить к нарастанию негативного отношения к практике советской жизни и антисоветизму.