— Ах, ты!
Драку удалость растащить. Один из иракцев — выстрелил в воздух из пистолета — для порядка.
— Все мы люди... — сказал Николай — и справедливость у нас должна быть одна. Вы сами знаете, какая.
...
— ... настоящая справедливость. Бедным людям — нечего делить. По обе стороны границы, по обе линии фронта. Это у богатых свои раздоры.
На обратном пути на базу — Хусейн пошел рядом с Николаем.
— Ты хорошо сказал, рафик Николай — сказал он, глаза его горячечно блестели в темноте, он и вправду верил.
— Я сказал правду, друг
— Этот Абу... он наверное шпион. Мы думаем его убить, он враг...
Николай обнял палестинца как друга, и они продолжали идти.
— Сколько я вам не говорю, а даже ты так ничему и не научился. Зачем его убивать? Потому что он думает по-другому?
— Но он враг!
— Он заблуждается — терпеливо сказал Николай — но он такой же человек, как и ты. И тоже жаждет справедливости. Просто ищет ее не там.
— Но что же делать?
— Докажи ему, что он не прав. Убеди его. И сделаешь его другом. Это гораздо важнее — чтобы у тебя появился еще один друг, а у сопротивления — еще один боец. Если ты убьешь его, за него будут мстить. И это никогда не кончится, и вы не победите. Никогда.
Хусейн озадаченно молчал, переваривая сказанное.
— Знаешь устад — сказал он — ты все правильно говоришь, но это сложно сделать. Но я все равно попробую, может и получится. И знаешь, чего? Я не хочу больше ходить на политзанятия. И многие больше не хотят ходить. Там говорят такое, чего мы не понимаем. Ты объясняешь куда лучше.
Николай подумал — вот он и нажил еще одного врага. В виде офицера — политработника. Аллах свидетель, на него в аппарате ГВС — телег уже и так достаточно...
Саддам Хусейн. Часть 2
Чтобы понимать, как молодой человек из отчаянно бедной семьи стал главой крупного и стратегически значимого на Востоке государства — надо понимать, что вообще происходило на Востоке в то время.
События Второй мировой войны — и те, что предшествовали ей, и те, что происходили во время войны, и те, что происходили непосредственно после нее — породили на Востоке небывалый вакуум власти. Если углубиться в историю еще сильнее — то мы увидим, что в тысяча девятьсот восемнадцатом году — пала одряхлевшая Османская Империя, все еще занимавшая серьезные позиции на Востоке. Ее падение не было следствием военных поражений, события в Галлиполли показали, что она была еще способна сопротивляться — ее падение было обусловлено падением всего блока Центральных держав, к которому она примкнула. Остался в прошлом проект железной дороги Берлин — Багдад, остались в прошлом германские инженеры и германские военные. Весь Восток был поделен между двумя победившими странами — Англией и Францией, фактически это было лебединой песней империализма, лебединой песней обеих империй. Именно в межвоенный период — и та и другая Империя достигли своего максимального территориального расширения — но это не пошло им на пользу. Не было ни денег ни людей. Первая мировая — непоправимо искалечила старую Европу, было потеряно национальное богатство, копившееся трудами многих поколений. В безумной войне — легли под пулеметным огнем целые поколения юношей, которые должны были стать гордостью Империй — а вместо этого, они шагнули под пулеметный огонь и погибли в бою за какой-то домик паромщика. Те потери трудно вообразить — за километр продвижения вперед порой платили десятками тысяч жизней. Одновременно с этим — метрополии уже не могли вкладывать в свои колонии столько, сколько они вкладывали до войны. А деньги были нужны — и нужны были быстро. Поэтому, вместо того, чтобы вкладывать, империи лихорадочно пытались восстановиться, восстановить метрополии, за счет повышенного изъятия денег из колоний. Все это — не вызывало ничего кроме глухого раздражения и ненависти.
Германия, возродившаяся в образе Третьего рейха — не забыла про Восток. Адольф Гитлер неоднократно и определенно заявлял о себе как о защитнике Востока и мусульманства — и встречал на Востоке понимание и поддержку. Сильные пронацистские движения — к концу тридцатых существовали везде на Востоке. В Иране они были настолько сильны, что страну пришлось оккупировать войсками СССР и Англии, в Ираке это вылилось в короткую стычку поздней весной 1941 года, когда марионеточное правительство Ирака выступило против Англии, а будущий президент Египта Анвар Садат — состоял на связи Абвера.