Чисто.
Человек, который видел в темноте как кошка — наклонился и стал собирать выброшенный на берег хлам. У него было несколько сухих веток — и он намеревался развести хороший, согревающий костер...
Через два часа, которые человек спокойно сидел и ждал, но не у самого костра — а подальше, в темноте — спокойная вода в нескольких метрах от берега вздыбилась. Две фигуры, каждый из которых был накрыт чем-то вроде рыбачьей сети с лохмотьями — встали в полный рост, они подобрались к берегу так близко, как смогли и полчаса лежали, дыша через трубки и оценивая обстановку. У каждого из них был автомат Калашникова, ствол одного из них смотрел вправо, другого — влево. Через несколько секунд — точно так же, из воды встали еще двое. Один из них целился прямо перед собой, в сторону берега, другой был безоружен. Трое остались в воде, готовые в любой момент огрызнуться огнем и прикрыть командира, или нырнуть — если прикрыть будет уж невозможно. Последний, безоружный — пошел на берег, он видел полковника, потому что у него, как и остальных — на глазах были очки ночного видения. Водонепроницаемые чехлы с них — они сняли как только вышли на воздух...
— Все в порядке, господин полковник? — спросил командир четверки боевых пловцов южнокорейской группы UDT/SEAL. Никаких паролей не требовалось — он знал полковника в лицо, ему его представили перед началом операции.
— В каком — то смысле. У них — полковник показал на берег, откуда пришел — не все в порядке
Боевой пловец белозубо улыбнулся. Достал из-за спины нечто напоминающее баллон огнетушителя, только с загубником и ремнем.
— Это самоспасатель, сэр. Его хватает на тридцать минут под водой. Нас ждет подводная лодка, нужно торопиться — мы слышали патрульный катер. Давайте, я вам помогу.
— Пусть кто-то затушит костер — сказал полковник — не нужно оставлять следов.
Взрыв и пожар на секретном военном ракетном полигоне Северной Кореи привел к гибели более чем ста человек, его причины раскрыли только через два с лишним месяца и то случайно — пионеры наткнулись на спрятанный маскхалат. Основные разработчики системы оказались целы — они были в бронированном бункере — но прежде чем разобрались в реальных причинах взрыва, двоих успели расстрелять, еще нескольких подвергли пыткам. Раз и навсегда Северная Корея потеряла свое лицо на международной арене — и теперь его надо было долго и трудно восстанавливать.
Через несколько месяцев уже в Сеуле выявили группу северокорейских диверсантов. Задача — убить президента Южной Кореи Ро Де У. Ни одного из них не удалось взять живым, и в перестрелке с ними погибли четырнадцать полицейских.
Война продолжалась.
Ирак, Багдад
11 января 1988 года
Белая Тойота ЛандКруизер неслась по трассе, соединяющей Багдад и Тикрит, родину Военначальника, где он родился и вырос, где стал тем, кем он стал — раисом, воином и вождем Ирака. Надрывалась полицейская сирена, закупленная в Западной Германии, над кабиной металась красно-синяя круговерть огней. Водители на трассе поспешно освобождали дорогу, некоторые даже съезжали с нее — знали, что замешкавшегося ждет удар бампером, а то и автоматная очередь. Новенький, сверкающий Мерседес 560 поспешал вслед за Тойотой, его скорость была ограничена скоростью машины — лидера, так бы, на этой прямой и идеально ровной дороге он мог бы сделать и двести пятьдесят километров в час. Последним, едва поспевая за двумя быстроходными машинами, шел новенький, только что собранный из советских деталей на советско-иракском предприятии КамАЗ. Это была гражданская версия — но иракцы покрасили ее в песчаный цвет и приспособили на кабину пулемет. В кузове — было двадцать солдат элитной «Дивизии Хаммурапи», у них были автоматы, пулеметы и гранатометы. Страна была полна заговоров, и после последнего покушения на Раиса — все высшие чиновники страны ездили именно так.
На заднем сидении машины сидел и размышлял человек по имени Хусейн Камиль, министр промышленности и военной техники Ирака, который отвечал за обеспечение Ирака оружием, а значит — и за сотрудничество с Советским союзом. Все сотрудничество — даже тот завод, на котором собирали гражданские, в общем-то, КамАЗы относился к ведомству Камиля. Ведь каждая грузовая машина, хорошая грузовая машина — в войне незаменима, они уже успели это узнать.
Любой министр, которого вызывали к Диктатору, боялся. Боялся за свою жизнь, за жизнь своей семьи — Хусейн был подозрителен, даже параноидален. Не терпел чужого мнения — он мог прислушаться, и одновременно наказать того, кто осмелился спорить с ним. Один раз, когда министр здравоохранения посмел на заседании Совета революционного командования высказать сомнения в победе над персами — Саддам Хусейн вывел его в соседнюю комнату, и расстрелял. Диктатор носил при себе табанью — президентский пистолет как символ высшей власти. И не раз пользовался им. К тому же — он требовал за предательство уничтожать не только предателя, но и всю его семью.