24 июля 1988 года
На этот день был намечен большой смотр первого крупного иракского соединения, полностью подготовленного по стандартам СА, — первой парашютно-десантной бригады. В отличие от остальных подразделений иракской армии, где опытных офицеров было по горсточке, в первой парашютно-десантной все офицеры прошли подготовку в Рязанском воздушно-десантном, а советские военные советники — присутствовали в подразделении постоянно. Бригаду планировалось использовать для развития наступлений в вязкой и страшной войне с Ираном. Как показал анализ — ни одна их сторон не могла добиться значимой победы именно потому, что не обладала высокомобильными силами, способными развить успех. Линия фронта прорывалась — но достигнутый успех не использовался, и противник успевал заткнуть дыру.
Со стороны советского посольства — присутствовать должны были ГВС и офицеры ВДВ, в том числе прибывший в Ирак с советнической миссией генерал-лейтенант ВДВ Павел Грачев. Со стороны Ирака — ожидалось прибытие министра обороны Шеншалла, которого по слухам вот — вот должны были арестовать — и самого Раиса.
Николай — отправлялся на смотр вместе с кортежем Раиса из одного из дворцов в Багдаде. Они встали на первый намаз, и пока солдаты совершали его — Николай сделал гимнастический комплекс, который он рассчитал как раз исходя из времени намаза. Затем — они вышли к машинам...
Кортеж Раиса — со времени покушения увеличился, но не сильно, теперь в его состав входили две автомашины Камаз с бойцами и два бронетранспортера БТР-80, которые поступали на вооружение Республиканской гвардии. После того, как в кортеж включили эти машины — его скорость за городом упала километров на тридцать — сорок, и положение с безопасностью это только ухудшило.
Увидев садящегося в МерседесРаиса — Николай удивился тому, что это был сам Раис. Он уже научился различать двойников Раиса, в том числе Михаила Рамадана, самого похожего из них. Но сегодня — это был сам Раис.
Николай знал, что это был первый выезд Саддама за пределы Багдада после покушения. И что странно — в армию.
За городом — машины разделились. Два Мерседеса — ушли вправо, и точно так же быстро и филигранно — в колонну встроились два точно таких же Мерседеса. Схема была отработана — два конвоя, один за другим. Первый идет ложным.
Николай — остался в первом конвое.
Прибыли на место — в родной и хорошо знакомый ему Интербат, другого такого же тренировочного комплекса — в Ираке просто не было. Иракские гвардейцы — начали рассредоточиваться по периметру, снайперы — по лестнице полезли на крышу, а Николай просто оглядывался по сторонам. Он уже пожалел о том, что в свое время не отказался и просто не покинул Ирак — а теперь на собственной шкуре постигал горькую мудрость слов — да минет нас и барский гнев и барская любовь.
— Салам, моджахед.
Николай обернулся — Жбанков. Специалист по ПДС — теперь на нем красовались полковничьи погоны.
— Салам Петр Иванович
— Курить будешь?
— Не, я же не курю...
Словно не слыша его, Жбанков достал пачку.
— Мальборо.
Одна сигарета — была выдвинута из пачки. Николай взял ее... так и есть, поверх — обернута бумажкой. Тонкой, папиросной
— У меня и прикурить нет.
— Ничего, это есть,..
Жбанков достал зажигалку, нажал раз, другой.
— Что за черт...
Зажигалка не загоралась
Николай перехватил сигарету, пальцами зацепил бумажку.
— Ага... вот
Теперь — зажигалка загорелась.
— Ветер...
— Поздравляю... — Николай показал на полковничьи погоны
— А, это... Это на старости нет. С ними и помру.
— Какие ваши годы. А Прус где?
— Десятое управление отозвало. Говорят, в Сирию едет.
— Кем?
— Неизвестно. Там должностей много...
— А здесь что? Где Интербат?
— Интербата больше нет — Жбанков едва заметно качнул головой — теперь иракский десант учим. А ты как?
— При дворе.
— И что там?
— Да все то же самое...
Небольшой конвой из джипа Тойота и двух Мерседесов показался на дороге.
— Он?
— Он самый. Я пошел.
— Ни пуха. Береги себя.
— И вам не болеть...
Советские опаздывали. Тем не менее — Саддам с группой старших офицеров прошел на трибуну. Николай с несколькими бойцами Амн аль-Хаас занял место справа. У него была подзорная труба, и он тщательно осматривался, чтобы не допустить повторения Тикрита.
Появилась колонна советских — с опозданием на десять минут. Три протокольных Вольво — машины, которые обычно использовались в советских дипломатических миссиях по всему миру, и несколько УАЗов — дико неудобных в жару машин. Иракцы предлагали подарить советской миссии несколько Тойот, которые они закупали для армии — но получили отказ.