Говорили о какой-то не важной ерунде, как будет дальше учиться в своем колледже дочка, а может, ей поехать на практику за границу… А вот хорошо бы, чтобы…
Александр особо не вслушивался в разговор, он знал заранее, о чем будут говорить за столом, это никогда не менялось по своей сути. Он под тихие слова уплывал туда, в свой мир. Словно из тайных закоулков памяти выползали мгновения на Марсе, когда казалось, что вот-вот — и все изменится. Когда казалось, что вот-вот — и великие знания, великие технологии и идеи придут на Землю. Внезапно, сам не понимая почему, Александр задал вопрос:
— А вам подарить кота?
— Ой, не надо! — сразу безапелляционно заявила мать. — У меня же аллергия!
— Мам, ну аллергия пятьдесят лет как лечится одной таблеткой и навсегда.
— А я бы завел кота! С радостью. — Отцу идея понравилась. — Вы бы чаще к нам выбирались.
— Пап! — Александр положил на стол вилку. — Мы же не на кота смотреть к вам ездим…
— А так хоть к коту будете ездить! — чуть повысив голос, сказал Василий Павлович.
— Папа, ну нельзя же так. Мы всегда рады приезжать сюда.
— Так, мальчики, — вмешалась мать, — прекратите глупости говорить!
— Я схожу на речку? — поднялась из-за стола Татьяна.
— Таня, только смотри…
— Папа, мне восемнадцать лет, я могу, когда хочу и куда хочу…
Она демонстративно провела рукой по плечу, зажигая огонь на татуировке.
— Ой, как красиво! — всплеснула руками мать. — Таня, я с тобой! Вот посмотри, моему трилобиту можно приделать светящиеся усы?
Анна Ивановна повела девочку по дорожке, на ходу показывая татуировку на сухоньком загорелом плече.
— Пап, ты знаешь, не надо… Я бы все отдал, чтобы жить так, как тогда, когда мне было десять лет. Но ведь так нельзя всю жизнь!
— Что значит не надо! Ты что, отцу указываешь, что ему говорить?
— Извини, пап, я не так выразился…
— Да неужели ты не понимаешь, что мы с мамой готовы все отдать, чтобы иметь возможность просто чаще с тобой встречаться! Мы тут, в нашем доме на нашей улице, одни. Кругом такие же, как мы, одинокие пенсионеры!
— А сколько раз я вам предлагал — переезжай поближе к нам! Наш пятилистник — самый комфортабельный в Москве.
— Нет. Зачем нам нужен ваш пятилистник? Нам просто надо, чтобы вы чаще приезжали. Вот дочка на каникулах могла бы у нас пожить.
— Да не хочет она! У нее подружки, дела и прочее. — Герасимов украдкой глянул на часы.
— Что, уже уходить собираешься? Спешишь куда? — с сарказмом спросил отец.
— Нет, пап, я же подарок тебе приготовил, через пару минут доставят.
— Что же сразу не сказал? — поморщился Василий Павлович.
— Сюрприз!
В небе раздался негромкий гул, и через несколько секунд на лужайку перед домом опустился двухместный квадрокоптер. Он был в автономном режиме.
— Вот тебе боевая лошадка по окрестностям летать. — Александр улыбнулся, довольный произведенным эффектом.
На лице Василия Павловича и правда читалось изумление.
— Это же стоит сколько!
— Я могу себе позволить. Не хочешь прокатиться? Там зарядка должна быть достаточная для прогулки.
— Да зачем мне такой подарок? — голос отца дрогнул. — Ведь не ради подарков мы ждем вас к себе?
Александр подошел к квадрокоптеру и поднес айди-браслет к дверце. Она распахнулась, и одновременно загорелась приборная панель, показывая, что аппарат перешел в собственность к новому владельцу.
— Вот только зарегистрируйся на приборной панели, чтобы он тебя слушал, а я подтвержу.
— Да не надо! — Отец даже отдернул руку. — Оставь себе! Вон Танечка вырастет и будет на нем кататься.
— Дедушка, а можно я с тобой? — раздался голос Татьяны.
Она увидела, как приземляется квадрокоптер, и мчалась по пологому склону от речки.
— Я же говорил, пусть Тане будет. — Василий Павлович отступил на шаг от машины.
— Папа, Тане еще три года до того, как она права получит, — грустно сказал Александр. — Я же тебе хотел приятное сделать.
— Ну, де… Мне же только восемнадцать, мне одной нельзя! — Татьяна подхватила деда под руку и прижалась, заглядывая в глаза.
— Пусть полетит! — поддержала ее подошедшая Мария. — Прокатите внучку.
— Разве только чтобы прокатить… — пробурчал дед.
Процедура передачи прав не заняла много времени, и Василий Павлович ввел на навигаторе свой первый маршрут. Захлопнулись двери, машина с двумя пассажирами плавно поднялась в небо. Пропеллеры, которые, казалось, работали не громче бытового вентилятора, взъерошили траву, а Герасимов слегка напрягся, словно ощущая себя за штурвалом.