— Денис, у нас пару часов назад появилось сердце, предназначенное для тебя. Донор, к сожалению, уже мертв, так что нужно срочно приступать к пересадке. Время ишемии (время между остановкой коронарного кровообращения и его восстановлением в уже пересаженном сердце) в идеале должно быть менее четырех часов. Два уже прошло, так что сейчас тебя подготовят к операции.
— Постойте, а моя… сестра, как же она? Я ее со вчерашнего дня не видел, она ведь не знает об этом — скорей утвердительно, чем вопросительно произнес я.
— Ей всё обязательно расскажут, так что не упрямься. Такая возможность, донор идеально подходит тебе по параметрам. Жаль, только размер подвел. Ну ничего…
— А что не так с размером?
— Сердце женское, соответственно и размер меньше — ответил Роман Георгиевич.
Что-то кольнуло в груди, но последние дни там так часто колет, что я просто решил не обращать внимание. Конечно, я согласился на операцию. Представляя, как Айс будет пищать от восторга, ведь я ей не солгал и не ушел.
Операция длилась часов шесть, не меньше. Я постоянно был под наркозом, так что ничего не чувствовал и не помнил. Пришел в себя уже в палате. За окном стояла летняя ночь. Тихо тикали часы на тумбочке. А внутри меня так же тихо билось родное сердце. То, что оно родное, я понял, как только почувствовал его биение в груди. Нет, нет, нет… не может этого быть! Нет! Я завыл, сначала тихо, потом громче и громче. Пытался встать, выдернуть систему из вен. С кем-то боролся, но почувствовал слабость и впал в беспамятство.
Второй раз я очнулся уже утром, палату заливал солнечный свет. На стуле у окна сидел Дергнёв. Его изломанная поза, лучше него говорила о происходящем.
— Я вернулся к себе на квартиру ближе к полудню, Айс позвонила, сказала, чтобы через полчаса приехал к ней. Прихожу к вам домой, дверь открыта. Вошел, думал, может кража? Проверил комнаты, а когда зашел в спальню, увидел ее, лежащую на постели. Она была еще теплая. И записки в руках. Что делать и к кому обратиться — как на автомате говорил Саша, но глаза лихорадочно блестели.
— И что же в них было написано? — мертвым голосом спросил я.
— Она оставила завещание: в случае своей смерти, отдать сердце тебе. Это в одной записке, а в другой — доставить ее в больницу для изъятия органа. Она всё продумала, всё учла, кроме наших чувств! И еще письмо, там же нашел, оно — тебе.
Дергнёв протянул мне конверт и вышел из палаты. Я взял письмо и развернул, начал читать:
«Я всё думала, как его написать? Столько всего сказать хочется, а слов подобрать не могу. Знаешь, Денис, я никогда не умела оправдывать свои поступки. Поступила так, значит, решила, что это правильно. Сейчас — то же самое. Я поступила, как посчитала нужным. Тем более, что я — трусиха, всегда была ею и остаюсь, без тебя моей жизни пришел бы конец. Понимаешь, я бы всё равно не выдержала расставания с тобой. И еще, Саша говорил, что ты очень сильно любишь жизнь, а я не особо. Поэтому, решила подарить ее тебе. Забавно, бездетная девица, подарившая жизнь…
Живи Денис, даже не думай отказываться от моего подарка. Я отдала тебе свое сердце, храни его — мой бесценный подарок. И не смей просить о смерти! Помни, как тебе далась жизнь. Проживи ее счастливо, сделай меня тетей, ты же знаешь, как я люблю детей. И помни меня… пожалуйста, иногда вспоминай обо мне…
Я знаю, что мы вряд ли встретимся на том свете. Слишком разные по тяжести грехи. И мой перевешивает твои. Ну да, ничего. Я только молюсь, чтобы в следующей жизни, мы встретились и не были братом и сестрой. Не хочу быть твоей сестрой! Кем угодно, но не родственниками…
Ладно, пора заканчивать.
Денис, просто помни. Я люблю тебя, где бы я не была, и всегда буду тебя любить.»
Я перечитывал его снова и снова. Чувствуя, как бессильная ярость, превращается в горе. Не я ее бросил, а она меня оставила… жить.
Эпилог
Когда-нибудь, в другой жизни…
И в телефонной трубке,
Эти много лет спустя, одни гудки.
И где-то хлопнет дверь.
И дрогнут провода.
«Привет!»
Мы будем счастливы теперь и навсегда.
Июльские улицы, в час пик похожи на банку с солеными огурцами. Людей так же много и все такие же соленые и мокрые. Хорошо, что не зеленые. Я опять опаздывала на работу. Есть у меня такая привычка. Досталась от папочки, он всегда считал, что лучше опоздать, чем прийти раньше. Вот и я — пожизненно опаздываю.
Я даже не сразу поняла, что налетела не на столб, а на человека. Правда, от столба он мало чем отличался, даже не пошатнулся. Зато, когда я стала заваливаться в противоположную сторону, меня, вполне профессионально, попридержали. Интересно и часто в него так врезаются? Я подняла глаза на свое внезапное «препятствие». Красивое такое препятствие. Высокий, русоволосый и ясноглазый молодой человек. Конечно, я его не сшибла. Такой пигалице, как я — подобное, просто, не под силу.
— Вы в порядке? — осведомился парень, чуть хрипловатым томным голосом.
— Ну, как на это посмотреть? — задумалась я.
— Где-нибудь больно? — не отставал молодой человек.
— Будет.
— Что, будет?
— Говорю, больно будет, когда я прийду с опозданием в полчаса на работу — охотно пояснила я.
— А где Вы работаете?
— В «КоллерсБанк» — честно ответила я,
— Хотите, я Вас подвезу? — ой, чего-то добрый он больно, может, маньяк?
— Нет, девушка, я не маньяк — охотно пояснил парень.
— Я опять вслух сказала, да? — есть у меня и такая привычка — говорить вслух свои мысли.
— Да, но я Вас понимаю, сейчас опасно по улицам ходить. Просто, я тоже там работаю — улыбнулся парень и сразу стал неотразим.
— Ладно, но я Вас там не видела раньше.
— Взаимно — продолжил расточать улыбки парень.
А машинка у него очень даже ничего оказалась, Х6 — обожаю эту модель. Интересно, а кем он работает? Ведь в костюме от кутюр, на шикарной тачке, обычно далеко не рядовые сотрудники катаются. Странно все это для рядового бухгалтера, вроде меня.
До работы мы доехали в молчании, чему способствовала музыка, ревущая из колонок. А там, уже я, не обращая внимание на приличия, махнула рукой, выбежав из машины и рванула к «горячо любимому» зданию. Весь день прошел в суматохе, так что к вечеру я уже успела забыть об утреннем знакомце. И очень удивилась, увидев его у своего стола, в компании с моим непосредственным начальником — глав. бухом. Вениамином Савельевичем.
— А вот и она! Куда же ты так запропастилась, начальство заставляешь ждать — сощурил глазенки глав.
— Ваши отчеты, за Вас, в отдел бухгалтерии носила — злобно ответила я.
— Ладно, не важно. С тобой тут поговорить хотят — и стрельнув глазенками, не хуже престарелой вдовы, глав убрался куда подальше.
Я повернулась к парню, тот обезоруживающе улыбнулся и достал из-за спины букет фиалок.
— Это Вам.
— Да, я уже поняла — вздохнула я, опять цветы? Всю жизнь на них аллергия.
— Не понравились? — по-настоящему расстроился парень.
— Да нет, ну что Вы, просто, я аллергик на цветы.
— Упс — попытался снова спрятать букет за спиной парень.
— Да ничего, всё в порядке.
— Я хотел пригласить Вас поужинать со мной, но Вы, наверное, вряд ли согласитесь? — с хитринкой, спросил он.
— Ага, вряд ли — кивнула я. Заметив, как начал мрачнеть парень, поспешила продолжить — для начала, надо хотя бы познакомиться.
— Точно! Забыл совсем. Я — Дэн, руководитель данной организации, которую ты так не любишь — весело сказал парень.
— А я — Айс, одна из многочисленных бухгалтеров, которых так не любит налоговая — ответила я.
— Приятно познакомиться, теперь я могу надеяться на ужин, проведенный в Вашей компании, юная леди? — подал мне руку Дэн.
— Можете, даже надеяться на всю жизнь, проведенную в моей компании, сэр — улыбнулась я, вкладывая свою ладошку в теплую, сильную ладонь.