– Нет, так не бывает, – рубанула Мария воздух и нечаянно задела этажерку.
На пол шмякнулись два глянцевых журнала. Машинально подняв их, чтобы поставить на место, Маруся застыла.
– Лишь две? – изогнула она пегую бровку. – Колеи ?! – И, расхохотавшись своим мыслям, аккуратно положила журналы на место. – Вот и он – путь иной – третий: короткий вертикальный взлет . Яркий, как путь кометы. Как путь Икара – к Солнцу.
Сравнение выпорхнуло, прежде чем она успела закусить губу.
– Но, – перебила свое смущение Маруся, – но, позвольте, господа – разве останки Икара были краше, чем будут мои?! Весь смак – в чувстве полета – и я узнаю этот вкус. Вопреки!..
Абрис пути обозначился четко. Она, еще с неделю назад зарекавшаяся в покаянии причинить зло человеку, решилась дать последнюю гастроль.
Неведомый (пока еще!) «заказчик» – не человек. Нелюдь. И она его достанет – даже в самом высоком гнезде: она – взлетит ! И, как великая актриса сыграет роль распятого роком, но сумевшего под занавес – этот рок оседлать. Она сыграет возмездие . Она сыграет – себя . И – успеет насладиться полетом.
Маруся резво вспрыгнула ногами в кресло и, перегнувшись через спинку, стала вглядываться в окно: вот-вот вернется Вера.
В предвкушении иного пути ее затопило чувство благодарности. Именно оно подарит ей крылья. Но вначале следует раскрыть карты – рассказать все о заказе и кое-что о Волке. О себе можно не рассказывать – ни к чему.
Все 10 дней она настраивалась на сегодняшний разговор, по памяти восстановила тот самый список с семеркой приговоренных, в котором значился и Верочкин брат Леша. Она даже продегустировала первые фразы…
Вера обещала пригласить сегодня Арсения и Жеку – такие условия поставила ей Маруся: разговор, дескать, пойдет о ее брате.
– Все, что знаю – сообщу вам троим. Одной тебе ноша не по плечу.
Верка сделала строгое лицо, поорала немного, но – согласилась.Глава IX
Вера
Семигорск, апрель 2008 г.
Марусю хватились лишь вечером. Обшарили даже антресоли в подсобке (с нее станется!) и шкаф в спальне. Жека заглянул под кровать. А я – за шторы…
Она ушла незаметно.
– Как кошка, которая гуляет сама по себе, – фыркнул Жека.
Но мне показалось иное – так уходит приблудный кот, чтобы умереть вдали от обогревшего его дома. Я испытала странное чувство: невольное облегчение рядилось в тонкую тогу сожаления.
– Объявится, – виновато буркнул Жека.
Еще бы! Такой допрос с пристрастием устроил. В тот самый час, когда Маруся решилась во всем признаться. Только нам. Нам троим. Тут мужества понадобилось не меньше, чем в безумном прыжке к горлу вооруженного чистильщика. Бр-р-р, хорошо, не довелось увидеть вырванный ее зубами кадык убийцы. Бедный Сеня – он еще успел зафиксировать останки бандита на камеру – работа у человека такая – ре-пор-тер.
Но поначалу мы восприняли «приглашение» Маруси на «серьезный разговор» скептически. Видимо, ей просто было что-то нужно. От журналюг Жеки и Сени – замолвленного словечка в разных там социальных учреждениях (ни двора ни кола, ни друзей, ни работы у бедного человечка не было). От меня?.. Ну что ей могло понадобиться от меня – возможность, не смущаясь, приходить в гости?.. Найти временную защиту от хулиганистых подростков?..
Мы так и не прознали, что было нужно ей . Зато получили то, что оказалось нужным нам .
Вероятно, в этом и заключалось ее желание – стать нужной и… прощенной.
А поначалу, когда эдакая «крошка Цахес» усадила нас на диван, а сама (будто профессор за кафедрой!) облокотилась о стол, придерживая сухонькими пальчиками лист бумаги – мы не сдержали улыбок: моя первая разрядка после похорон и череды поминок. Ведь на «ораторе» – пушистые ангоровые штанишки и свитерок с яркой мультяшной аппликацией. Феллини отдыхает!.. Да и Рязанов с Кончаловским дорого б дали за такую раскадровку.
Перебив ее неначатую речь на полуфразе, я уже в третий раз за эти дни предложила проехаться вместе в «Детский мир» – за необходимой обновой.
– Причем тут моя одежда?.. Я знаю, кто убил Алексея.
Сказать, что «повисло гробовое молчание», как рисуют в иных детективах – ничего не сказать. Повисла, скорее, пауза – подвешенная на пыточной дыбе. От оглушительного нечеловеческого напряжения мне стало плохо – пульс словно сбрендил, вразнос понесло и давление.
…Ох, хорошо, что ушла Маруся – вот так – без слов прощанья – как призрак, как наваждение. Но ниточку к разгадке она нам протянула. Крепкую. И еще – на столе остался загадочный список семерых приговоренных: два депутата, губернатор, известный актер, ученый, мэр и… наш Леша. В правой стороне листа – на полях – аккуратно проставлена дата исполнения «заказа». Последним… числился Леша.
А слева, рядом с полным именем и должностью – дата рождения. Она была выведена красным и вдобавок подчеркнута маркером. Эта дата… совпадала у всех семерых . Полностью. Включая и указанное время рождения. Как и Леха, они родились поздним вечером 2.06.1977 г., в 23.40–23.50 московского времени.
– И что это значит? – ошеломленно вскинул голову Жека.
– Это значит одно, – задумчиво прошептал Арсений. – Надо звонить Мармарову.Часть 2. Полцарства за… кураж!
И хрустальная мечта может быть штампованной.
Борис Крутиер
Глава I
Мармаров
Москва, за два месяца до событий, январь 2008 г.
Ведущая недоверчиво рассмеялась:
– А если мы попросим их откликнуться?
Седовласый собеседник, шевелюре которого позавидовали бы и девушки, взметнул соболиную бровь.
– А вдруг, – не унималась известная теледива, – среди рожденных 2 июня 1977 года окажется… – она кокетливо повела глазами, – неадекватный вашей заявке человек. Скажем, по социальному статусу; пусть не матерый уголовник, а – бомж, к примеру…
– Вы забыли об указанном мной временном интервале и конкретной географической широте места рождения. Уверяю вас…
– Ах, да! – театрально всплеснула она рукой и интригующе зашептала уже в камеру: «По прогнозу гостя нашей программы – магистра астрологии Михаила Мармарова, счастливчик, родившийся 2 июня 1977 года в 23 часов 50 минут плюс-минус четыре минуты (время, разумеется, московское) станет… очередным президентом России!» Стало быть, четвертым? – блеснула она насмешливым взглядом. – Или – пятым?
– Цитирование – не ваш конек, – недовольно перебил астролог. – Во-первых, я не говорил – «станет», я сказал: «способен принести славу России. А лет через восемь – по возмужании – и на посту президента»…
– Что в лоб, что по лбу, – по-свойски подмигнула она телезрителям и развернулась к таинственному гостю:
– А на мой вопрос вы так и не ответили. Конечно, более скоординированные временные и географические рамки снижают количество наших с вами «кандидатов в президенты». Но! – красноречиво вспорхнул ее указательный палец. – Не меня одну подводит память: у нашей передачи многомиллионная аудитория, – торжественно произнесла она. – И я уверена – тысячи людей, рожденных в указанный вами день, уточняют в данный момент время своего рождения. К нам будут прорываться сотни обнадеженных вами «близнецов». Жаль, что не все смогут сегодня дозвониться, технические возможности, увы, не безграничны. И я готова, – обольстительно улыбнулась теледива, – заключить с вами пари: среди ваших «близнецов» наверняка окажутся и социально незрелые, для президентского кресла, люди. Возможно, рыночные торговцы, а то и просто безработные и даже, – в притворном испуге округлила она глаза, – беженцы…