— Нас много, на самом деле много. В каждом районе минимум четыре жнеца. В каждом городе, поселке, почти вымершем селе.
— А как вы узнаёте, куда идти? Вам присылают списки? Не говори, что таксуешь по району наугад.
— С нами никто не контактирует. Новости, желтая пресса — вот наши списки. Да и мы, жнецы, — одиночки, не обмениваемся информацией.
Юля с неудовольствием добавила, что часто приходится адреса навещать, квартирные не отходят далеко и обитают рядом. Я обернулась: тучная женщина потеряла краски, ее силуэт едва виднелся на фоне сиденья, и парень тоже будто пропадал.
— Что с ними? — спросила я.
— Собираются уйти. Я же говорила, в компании они более сговорчивые и понятливые.
Когда я обернулась в следующий раз, их не было, и никаких спецэффектов тоже. Были — и нет.
Юля подбросила меня до машины.
— Я бы послушала твою историю, Янина.
Эти несколько слов, произнесенные с некоторой неловкостью, как будто нехотя, вызвали у меня вздох облегчения. Мы обменялись номерами.
— А, явилась не запылилась! Ты подумай, шесть утра, она только пришла, — встретил меня Бальтазар. — Чего довольнаяу такая?
Его заспанная морда говорила, что время он провел не в ожидании меня, а сладко посапывая, и ворчит для профилактики.
— Теперь души повсюду, — порадовала я компаньона.
Пока рассказывала, приготовила завтрак. Есть, на самом деле, не хотелось, несмотря на то что последний обед был очень давно. Так, привычка перекусывать. Налила чай и откусила печенье… Забылась. Чай был просто водой, печенье — бумагой.
— Попробуй в Убежище поесть, — предложил кот и поторопил: — Дальше давай, что там с этой девушкой в пижаме?
Мы уселись на берегу моего озера, где трава зелена и стрекочут кузнечики. Голубое небо, которого не хватает городской осенью, и печенье привычного вкуса. Святые суслики! Все не так плохо.
— Ну вот, а ты боялась! — Бальтазар был доволен и жаждал новостей. — Ядвига не рассказывала про городских. Никогда. И в книгах я не помню.
— Ядвига много чего не успела… Да, может, не считала это важным, она ведь сказку почти не покидала.
— Тихон, ты здесь? — спросил кот.
— Да. — Летописец появился у входа в квартиру.
— Надо передать Ворлиану, что учебники по Ягам неполные. У нас вон уже сколько накопилось: посторонние в Убежище, души в городе.
— Я-то напишу служебную записку, — кивнул летописец. — Но лучше еще что-то собрать и одним разом передать.
— Разумно, — нехотя кивнул кот.
Мы еще долго сидели на берегу, я закончила рассказ про жнеца и любовалась кувшинками, а кот просил познакомить с Юлей поближе. Что ни говори, а жить-то интересно. К слову, пора на учебу собираться, а в универе наверняка есть застрявшие души. Как замаскировать периодически возникающее бельмо, чтобы не вызывало вопросов?
Свет мертвых очей
…Черепа горели, как в сказке.
Свет лился из глазниц, сочился сквозь оскал пожелтевших зубов, стекал вниз по кольям. Вечный свет, способный сжечь дотла при нужде или вывести из чащи. Черепа — помощники, охрана от любопытных и маяки для заблудившихся душ. И каждый из них я зажгла кусочком от большого пылающего сердца…
— Янина, не спи, — пихнул меня в бок староста, оборвав прекрасное видение.
Я и не спала, просто отключилась от реальности, где тихий голос лектора вводил в транс, и нашла ответ на мучивший вопрос. Как долго я его ждала, сколько вариантов перебрала — ничего не подходило. В черепах ведь не простой огонь, нельзя в них поставить свечи или лучины, необходимо волшебство.
Ради него придется постараться и кое-что отдать.
— Не сплю, — отозвалась я. До конца учебного дня меньше получаса, и снова я пропаду на все выходные, чтобы изучать неведомые тропы Лукоморья. Приятные мысли.
— Вся группа шепчется, что ты со своей работой совершенно изменилась. — Серые глаза Славы выражали тревогу. Я поняла, куда он клонит.
— Там мухоморы выдают, — «призналась» я и подмигнула. — Это они во всем виноваты.
Он вежливо хмыкнул, давая понять, что оценил шутку.
— Нам практику в лагере летом проходить. Давай без них.
— Конечно.
Только непонятно, как мне практику проходить с такой работой. Отпуск мне оформят от аниматорства? А когда успевать души провожать, если вожатый должен бдеть, и по ночам тоже?
Слава снова улыбнулся и вернулся к пометкам в конспекте. Парней в группе по пальцам одной руки пересчитать, и все они настроены дружелюбно, а вот остальная часть — серпентарий. Досадно, конечно, что шепчутся, но правду я им сказать не могу. Хорошо еще, они не знают, какие сообщения мне от Юли приходят. В сети она гораздо общительней, и черный юмор через край хлещет. С утра рассказывала одну занятную историю с душой и про количество человек скошеных за несколько дней. Мне пока в диковинку травить шутки про души, а у нее за столько лет, наверное, профдеформация, как у всех, кто с людьми работает.