Всю неделю Бальтазар наблюдал за чередой курьеров со сдержанным любопытством: я ничего не объясняла, он не спрашивал.
Поверили? Ха! Где Бальтазар, а где сдержанность?
— Раньше курьеры с обувью приезжали, а теперь с ножами? — Вот что он мне выдал после первого же. И продолжил язык разминать с каждым новым:
— Этим мясо не порежешь, только если живое и размером с бизона.
— Можно в Кощея метать, мне кажется, ему подойдут как украшения. Вроде пирсинга по всему телу.
— А с ним ты что собралась делать? Цветы пересаживать на кладбище? Сойдет за лопату.
— О, вот это хорошая вещь, ветки в лесу рубить.
— Ягуся, воительница требует жертв?
И тут он оказался прав. Моя воинственная половина потребовала дань. С того ножа в комиссионке начался зуд в ладонях — я хотела больше и позволяла себе больше. Заказ, заказ… Предвкушение до дрожи. Любовалась отражением в клинках, крутила в руках, метала их в Убежище — не каждый выдерживал такие испытания, большинство были просто красивыми безделушками.
Переданные мне навыки воителей играли в мышцах и просили действий.
Надеюсь, меня не потянет на покупку боевых коней.
— Все не то, — резюмировала я, глядя на кучу лезвий в спортивной сумке.
— Не то — это твой парень, — фыркнул кот. — Я бы сказал, престарелый ловелас, а не парень. Дернула меня нелегкая познакомить вас, готов хвост свой сожрать, как вспоминаю.
— В чем ты сейчас его обвиняешь? — усмехнулась я.
— Сомнительная работа и плохая стрижка, мр-р.
— А у меня просто мечта, отличная работа, хоть кому расскажи — позавидуют! — Я пнула сумку поближе к двери. — Мне нужен кузнец, настоящий, выковать крепкое и надежное, как кладенец.
Пока что лучшим приобретением был нож с костяной ручкой. За нее приятно было держаться, и лезвие после заточки просилось в работу. Я то и дело крутила его в руках, и даже смастерила ножны на пояс.
— Все дороги ведут к Казимиру, — без раздумий ответил кот.
— С чего это?
— Он кузнецом был, мне Баст говорила.
И военачальник, и на гуслях играет, метлы-ступы делает, на рынке торгует и мечи ковал. Везде, чертяка, поспел, а мне с друзьями некогда поговорить о своих «обновлениях».
Почти неделя прошла с перехода в новую не-жизнь. Я отработала аниматором, посещала занятия, звонила родителям, оплатила кредит — ничего не изменилось, кроме мелочей. Одна из них — отсутствие голода, вторая — сплю меньше, но не чувствую сильной усталости.
— Эй, на Марсе! — позвал кот. — Вернись ко мне, нам в Лукоморье пора. Тоха ждет, души вокруг избы стенают.
— Они так не делают!
— Не будь занудой, — махнул он лапой. — И пора черепа зажечь! Великое событие, не каждый день увидишь!
Я рассказала коту про озарение, и он настолько впечатлился, что почти подталкивал на выход из квартиры и уже мечтал жарить с помощью черепов сосиски.
Кощунство.
— Родителям позвонила?
— Да.
С недавних пор звонки и сообщения от мамы стали поступать чаще, она волновалась, сама не знала почему, и как-то неловко даже извинилась за навязчивость. Сердце матери не обманешь — она знала, чувствовала перемены. Но мой голос, лицо на экране смартфона за несколько дней вроде бы ее успокоили.
Тоха тоже позвонил, будто дело есть ко мне, помощь нужна с неким зельем. Голос звучал взволнованно. Представить не могу, зачем ему зелье, — для Бастет мы сварили впрок, и оно еще не кончилось.
— Кощею тоже написала, что пора в путь. Он будет ждать нас. — Гвоздей и саморезов для его коня прихватила.
— Готова встретиться с Казом и спасибо сказать за одолжение? — участливо спросил кот.
— Встретиться готова.
Насчет «спасибо»… Не думаю, что наш конфликт закрылся сам по себе спустя неполную неделю. Кажется, мы разошлись каждый при своем мнении и между нами не все сказано, далеко не все.
— Репей мне на пузо, что ты будешь с ней делать…
— Пойдем уже, а то, пока собираемся, зима настанет. — Я бросила в сумку детскую книжку для Насти, летные очки — купила наконец-то! — и открыла дверь.
Супчик обогнал нас с радостным писком.